Классно-урочная система появилась в 16 веке, придя на смену индивидуальной и индивидуально-групповой. Она позволяет одновременно получать образование большому количеству детей. Но времена и среда меняются, требуя новых подходов к организации учебной деятельности. О том, каким должен быть современный урок, чтобы увлечь детей и дать максимальный образовательный эффект, говорим с Александрой Сергеевной Минченко, учителем высшей квалификационной категории, спикером региональных, всероссийских и международных педагогических форумов, педагогом-блогером (39 тысяч подписчиков в BK-сообществе «Вау-урок. Идеи для урока») (г. Кировск).

– Как Вы вспоминаете ваши школьные годы? Какими запомнились уроки в то время?

– Как и у всех, у меня были любимые учителя, связанные с предметной областью, которая была мне интересна. Это были история, обществознание и литература. У меня изначально была тяга именно к гуманитарным предметам.

Когда я пришла работать в свою школу, мои учителя стали моими коллегами и наставниками. Впоследствии я их называла не иначе, как мои школьные мамы. Все победы, радости, печали я разделяла с моей учительницей истории, с которой у меня был контакт не только в плане предметного интереса, совпадения каких-то методических взглядов, но и темпераментов. Мы были на одной волне. Она была завучем по методической работе, а мне и тогда, и сейчас было интересно методическое сопровождение урока. Когда я пришла в школу, мне была понятна тема, было понятно, что у меня есть учебник, тетрадка, но мне было непонятно: что с этим делать и что мне нужно конкретно сделать, что сказать, как ученики будут усваивать знания. Поэтому меня сразу заинтересовала методическая сторона проведения урока. И в этом плане у меня был талантливый преподаватель в университете, которая (спасибо ей) помогла мне не растеряться в этом вопросе. Она очень заинтересовала и увлекла меня тем, как можно по-разному подавать одну и ту же тему. Она вела методику преподавания экономики. У меня весь цикл общественных дисциплин, поэтому это всё легко распространялось и на другие предметы.

– Какими были Ваши первые уроки в роли учителя? Помогли ли знания, полученные в университете?

– Мне никто не прочил педагогической карьеры, в том числе я сама. Школьные выступления на публике для меня были жутчайшим стрессом. Выступление с докладом могло меня вывести из равновесия. Вспоминаю день самоуправления. Я вела литературу. По моим ощущениям все прошло ужасно, потому что я жутко переживала, волновалась, тараторила, не отслеживала реакции аудитории. Мне хотелось скорее закончить, сбежать, спрятаться, было некомфортно. И комментарии от класса были соответствующие. Это было полное фиаско. Я вообще не рассматривала для себя этот путь в будущем. Но вышло так, что я пошла в университет на экспериментальную программу по экономико-социальному направлению, где были история, право и экономика в одном флаконе. И оказалось, что мы должны пройти практику в школе, потому что все мы – будущие учителя. Нигде на этом не было акцента, и для нас это стало сюрпризом, хотя мы учились в педагогическом вузе.

На практику мы попали в лицей к учителю экономики. И уже сам лицей это было что-то иное. Там была такая интересная жизнь вне уроков. У них была своя учебная фирма, с которой они ездили на различные мероприятия, соревнования в другие страны. У них было производство часов, были свои отделы. И меня это так поразило. Учёба, связанная с жизнью, где вам дали знания, и вы пошли и сразу их применили. Или праздник разных народов, где дети на сцене готовят номера. Учительница, которая нас курировала, была заряжена энергией. Она нас сопровождала, помогала.

Когда я проводила урок, у меня, конечно, было волнение, но, видимо, я уже повзрослела, в университете получила опыт выступлений, расслабилась, и мне так понравилась коммуникация и взаимодействие с детьми. У нас пошёл обмен энергией. Я почувствовала удовольствие. И столько лестных отзывов я получила после урока от курировавшей нас учительницы. Она сказала, что у меня есть потенциал, искра. И это наложилось на то, что я почувствовала. Я поверила, что это может быть мое. Как минимум, стоит попробовать. Подумала, что пойду в свою школу, буду учиться в магистратуре, а там решу.

Я вела экономику, обществознание, историю. Первый год для меня прошел, как в тумане, но в приятном смысле. Многие говорят, что первый год – самый тяжёлый. Для меня первый год – это самая феерия, когда всё новое, всё интересно, мне всё хотелось применить, попробовать. Первые дети, они, как первая любовь, их не забудешь никогда. Это было просто фантастически. Я, конечно, осталась после этих двух лет. Мне очень понравилось. Я чувствовала, что это моё место, я получала колоссальное удовольствие. Мне было вообще неважно, какая зарплата, потому что, когда я сказала, что я пойду в школу, пошли косые взгляды из разряда, что я себя не ценю и так далее. Но меня это вообще не волновало. Мне казалось, что я попала в высказывание: «Найди то, что ты любишь, и не будешь работать ни дня».

Я прошла путь от полностью закрытого, не представляющего себя в аудитории детей человека к абсолютному удовольствию от взаимодействия и подготовки. Мне очень нравилось копаться в материалах к уроку. Я обожаю книги. Я сразу же промониторила всю методическую литературу по предмету. Сколько у нас разных методик, для меня это было открытием. Мне хотелось всё попробовать и изучить, внедрить это в практику.

Мой первый урок был про биржи. Я помню, как я подбирала видеофрагменты и остальные материалы, готовила урок две недели. И уже тогда думала: а что дальше, как буду готовиться, успевать, если у меня уроки каждый день. Мне кажется, первый год я готовила уроки круглосуточно, но это было очень интересно. Пока нет семьи, детей, это можно себе позволить.

– Как Вы пришли к тому, что нужно искать новые формы и форматы для образовательной деятельности?

– Сначала пробовала то, что нам дали в университете. Например, приём «Мозаика». Он подходит для работы с текстом. Текст дробится на части. Класс делится на группы, и каждый изучает свою часть. Потом каждая группа рассказывает другими группам, что они узнали. Мне уже это казалось открытием. Я нигде такого не видела. Пробовала то, что предлагала преподаватель по экономике из института, использовала ее методическое пособие. Мне очень нравились деловые игры. Есть очень много интересной литературы по деловым играм на каждую тему, а ты уже смотришь, где и как конкретно это применять, адаптируя к твоим реалиям. Потом я открыла для себя ТРИЗ, Анатолия Гина, его конструктор урока. Стала оттуда применять какие-то элементы. Когда готовишься к уроку, начинаешь изучать чужой опыт, находишь что-то интересное. Постепенно формируется твой набор.

Меня вдохновляет окружающая действительность. Например, я смотрела фильм, где Джулия Робертс учит публичным выступлениям Тома Хэнкса. Там очень интересно проходили дебаты: выбиралась какая-то несерьезная тема, например, что лучше пюре или картошка фри, и нужно было полторы минуты говорить. Я подумала, что это интересно, и почему бы мне такие дебаты не внедрить, чтобы проверить, как мои дети смогут рассуждать, в том числе на такую тему.

Иногда что-то прочитаешь в какой-нибудь книге, необязательно эта книга должна быть по методике. Что-то рождается в ходе импровизации. Пришёл на урок, вставил флешку, а она не работает. Надо думать, как подавать информацию. Или думаешь: а как зацепить. Сейчас все придут сонные, надо их как-то включить, нужен какой-то крючок. А давайте что-нибудь напишем на доске, какие-нибудь согласные буквы, а они пусть гадают, что это за буквы. Пришли, начали разгадывать. Я думаю: здорово. Значит, можно ключевые слова, темы шифровать согласными буквами, таким образом вводить их в урок. А какие-то форматы из личного опыта. Как-то ходила ради интереса на встречу про бизнес, в ходе которой ведущий предложил заглянуть под свои стулья, и у кого там оказалась карта, должен был выйти и выполнить определенное задание. Я подумала, что могу тоже что-нибудь такое сделать. Всё это внутри перемешивается, и рождаются какие-то новые идеи.

Или, например, рефлексия. Просишь детей сказать, что им непонятно. И никто не говорит, потому что никто дураком не хочет казаться. А я думаю, что я бы тоже ничего не сказала. Я и не говорила, когда училась в школе. Я так и сидела, не поняла и сижу, если кто-нибудь смелый не найдётся, кто скажет, что он не понял. И приходит мысль, что это должно быть анонимно. Пусть дети напишут на листочках то, что считают нужным, тогда я буду понимать, что вот это ещё нам надо проговорить, это было непонятно. Не конкретно вот этот ребенок не понял.

То же самое касается каких-то личных вопросов. Есть дети открытые, которые придут и поделятся, что их что-то беспокоит. А есть те, которые не придут. Есть школьная почта, почта классного руководителя, где можно записочку бросить, чем-то поделиться. Это подглядела у зарубежных коллег. Это называлось «Я хочу, чтобы мой учитель знал».

– Какие формы и форматы вызывают наибольший отклик у детей? Какие помогают удерживать внимание?

– Удержание внимания начинается раньше применения каких-то методов и приёмов. Для начала это какой-то контакт, в который мы должны войти с детьми. Если я буду с ходу вести разговор про учёбу, то это вряд ли сработает. Раньше это работало, потому что были какие-то конкретные рычаги: не сделал – остался на второй год и так далее. Сейчас дети устойчивы абсолютно ко всем видам строгости, потому что они понимают, что всё это слова, они проверили, ничего не будет. Единственное, что нам остаётся: устанавливать контакт, чтобы дети делали не из принуждения, а из интереса.

А раз я им это предлагаю, я к ним по-доброму, справедливо, с уважением, то и они стараются относиться также. Не всегда получается. Говорят, ребёнок ведёт себя хорошо, когда может. Но когда он может, он откликнется на это. Бывает, что усилий приложено много, а всё впустую. Но зачастую они видят и откликаются на это.

А если говорить про то, что работает, то работает смена видов деятельности как у взрослых, так и у детей. Мы живем в мире гаджетов, очень сложно концентрировать внимание. Поэтому нужно миксовать виды деятельности. Сейчас у нас работа с текстом, потом работа с изображениями, теперь посмотрим какой-то фрагмент и ответим на вопросы. Сейчас мы выполним задание, потом поработаем в парах. Или урок, когда вы изначально попали в какую-то тему. У меня был урок про конфликты на обществознании. Я приготовила очень много материалов, фрагментов из мультфильмов. Так получилось, что в этом классе был конфликт в этот момент. Я захожу и спрашиваю, что случилось. И мы весь урок проговорили. Получилось, что у нас есть живой пример, тема, и мы это всё соединили, очень хорошо поговорили и сразу применили знания о причинах конфликта и вариантах решения, потому что для них это было актуально в данный момент.

– Разные идеи для проведения урока или занятия сегодня – это зачастую про игру. Как не заиграться и оставить место серьезному на уроке?

– Нужно дозировать, понимать, где и что можно использовать, что будет актуально. Я чаще всего что-то применяю в начале, но это опять же зависит от урока. Я думаю, каждый учитель замечает, что на 1-2 уроке дети еще не проснулись, а на 5-6 уроке они уже спят. Получается, вы можете на 2 и 3 уроке делать всё, что угодно, и всё будет хорошо. Какую бы вы форму ни выбрали, дети уже проснулись, они готовы работать. Это самые продуктивные уроки. А вот если 1, 2, 5, 6, не дай бог, 7-8. Вот тут уже надо различные варианты применять. Кто-то скажет: да это же детский сад. Что это за урок? Они там под стульями лазят, нецелесообразно. А я буду стоять на своём, что можно две минуты от урока потратить на что-то, что вернёт энергию, привлечёт внимание. И опять же, это всё связано с темой. Это не так, что, дети, давайте поиграем в камень, ножницы, бумагу. Мы играем в то, что имеет непосредственное отношение к теме, в то, что нас к этой теме приведёт. Другой вопрос, что сложно подобрать что-то такое, чтобы оно было прямо к теме. Это тоже требует временных затрат. Я обожаю использовать игру «Крокодил» на первых и последних уроках. Потому что это вовлекает. Мы берём формат популярной игры и зашиваем нужные нам понятия. У детей появляется интерес, они взбодрились. При этом мы что-то повторили или подошли к теме настоящего урока.

Когда ты в классе, то чувствуешь детей и понимаешь, что сегодня что-то не то. Это может быть даже 2-3 урок, вы приходите в ожиданиях, что сейчас всё будет продуктивно, заходите и видите: не тот настрой. Или сам по себе класс негативно настроен. Такое тоже бывает, когда они все не в настроении пришли. У нас был урок по науке. Все пришли в полном нежелании что-либо делать. На лице у каждого второго написано: не трогайте меня. А я же не могу их не трогать, поэтому пробуем. У меня есть много вариантов того, что я могу использовать. Предложила провести эксперимент. Вот у нас стаканчик, давайте воды нальём, положим сверху салфетку, перевернем и посмотрим, что будет. Она не выливается. Появляется удивление. Что тут происходит? Это что за магия? Задаю вопрос: где здесь наука? Давайте поговорим о том, что такое наука. А может вы какие-то опыты проводили? Необходимо как-то их мотивировать, переключить с того настроения, с которым они пришли ко мне, на то, которое нужно для работы, чтобы она была продуктивной.

Что касается игр, то они могут быть и на весь урок. Опять же, деловые игры – это тоже игры, но они могут быть иной раз намного эффективнее: лучше один раз сыграть, и всё это про прожить, понять, прочувствовать, нежели я буду им ещё раз теорию рассказывать и спрашивать, понятно ли им. Они все будут кивать, а потом окажется, что ничего было непонятно.

В этом плане мне очень нравятся тесты. Но не те тесты, к которым мы привыкли, где есть варианты ответов и где половина списана. Мне нравится, когда я могу после урока сразу же посмотреть, что было понятно, а что нет. Поэтому в формате игры провожу тест на пальцах. Я его обожаю. Задаю вопросы, а дети показывают варианты ответов пальцами на себе от одного до четырех. Можно это делать стоя или сидя. Я сразу вижу, кто и что показывает, кто понял тему, кто не понял. Отметка за это не ставится. Могу оценить тех, кто дошёл до конца теста. Как это увидеть? Дети встают, и те, у кого неправильный ответ, садятся. Соответственно, те, кто не ошибались, остаются стоять. Я могу их поощрить. Но те, кто сел, они никак не наказаны. Можно усложнить механику. Если те, кто сел, показывают правильный ответ, то они могут вернуться в игру. Чтобы у них не было чувства провала. И таким образом появляется понимание, насколько дети поняли тему, какие пробелы остались, что нужно повторить, на чём акцентировать внимание.

– А как эти форматы сочетать с подготовкой к экзаменам?

– Для подготовки к экзаменам мы заходим на сайты, которые направлены на то, чтобы отточить те или иные знания. Я выдаю детям работы по конкретной теме, а база дается на уроках. Учительница, по методике которой я работала, мне всегда говорила: «Задавайте себе вопрос: зачем?» Вы пришли на урок и задаёте себе вопрос: зачем мы это делаем. Вы должны каждый урок отвечать себе на этот вопрос. Я видела столько детей, которые положили всё на сдачу экзамена. Он приходят потом и говорят: «Я сдал и не знаю, что мне дальше делать». Экзамен как смысл жизни мне вообще не нравится. Мне кажется, если ты находишься в контакте, вовлечён в процесс, то экзамен ты сдашь в любом случае. Там нет ничего такого, что сильно выходит за рамки программы. Может быть, какие-то конкретные задания, но на это нужно буквально час, чтобы конкретное задание разобрать. А всё остальное мы проходим. Мне больше нравится мотивация в учении, потому что это интересно. Когда я готовлюсь к уроку, мне очень интересно узнать какой-то факт, подробности, и потом детям это рассказать. Мне нравится формат сериала, где я говорю детям: «Мы проходим с вами междоусобные войны». Я им всё рассказываю. Мы чертим схему. В конце урока кидаю «крючок» о том, что нас ждет в следующих сериях. И когда мы начинаем следующий урок, я говорю: «В предыдущих сериях мы говорили о начале раздора между братьями и так далее». Чтобы это было увлекательным путешествием. Это не отменяет дисциплину, правила. Многие думают, что если игра, то это сразу аниматор, это несерьёзно, экзамены никто не сдаст. Для меня одно другое не отменяет. Если у вас нет дисциплины, у вас и игра не получится.

– Вы большое внимание уделяете организации образовательного пространства. Как оно помогает улучшить качество образования?

– Организация пространства важна как в бытовом плане, так и в профессиональном. Мне нужно, чтобы дома было уютно, чисто, минималистично. Это создаёт базовые комфортные условия. Поездив по разным школам, я понимаю, что для детей это точно так же важно. На них влияет среда, которая их окружает. И когда мой муж пошёл работать в школу, ему выделили кабинет. Он был обычный. Я предложила сделать его светлее, свежее, потому что ощущение от нахождения в нем было несколько угнетающее. Мы можем не отдавать себе в этом отчёт, и дети не скажут, потому что они привыкли, что везде так. Но когда есть с чем сравнить, тогда приходит понимание, что вот это классный кабинет.

Мы делали ремонт для себя, чтобы было комфортно и удобно. Нам помогла администрация школы, я делилась процессом в своем блоге. И по сей день этот кабинет в хорошем состоянии. Я до сих пор в него захожу, он прекрасен, в нём хочется творить, работать.

Мои посты о ремонте увидели основатели сообщества Geek Teachers и предложили поучаствовать в качестве дизайнера в их проекте по ремонту кабинетов в других школах. Я, конечно, безумно обрадовалась: участие в съемках плюс бонусом ремонт кабинета в нашей школе. Я сделала несколько дизайн-проектов. Я не профессионал, все делала по своим ощущениям. Изучила литературу, прочитала руководство по оформлению школ. Это совпало с моим визуальным представлением о том, как это должно быть. Там были интересные решения для различных зон кабинетов. До этого я не задумывалась, что в зонировании кабинета есть какие-то определённые правила, которые могут улучшить общую атмосферу. В рамках этой деятельности я написала методичку, в которой коротко изложила основные постулаты, которые для меня были полезны в ремонте кабинета. И очень приятно, что многие пишут, говорят, что нам помогло, нам выделили деньги, и мы хотим сделать ремонт, мы воспользовались идеями. Кто-то присылает фотографии кабинетов, консультируется, что и как лучше сделать. Здорово, что это не только местная акция, а что это помогло большому количеству людей.

Мы делали ремонт, исходя из личных потребностей. Первая – это доска. Доски всегда не хватает, поэтому решили использовать грифельную краску, чтобы сделать стену доской. Это удобно для учителя, потому что она большая, и детям, потому что они могут на перемене там порисовать, оставить мне какие-нибудь сообщения.

Пока делали ремонт, пересмотрели парты и увидели, что всё в жвачках. Опять же прочитала статью, как лондонские дизайнеры борются с окурками на остановках – они сделали урны в виде урн для голосования. Люди любят голосовать, вносить свой вклад во что-то. Если это там работает, то почему бы нам не попробовать? Попробовали, поставили банки для голосования жвачками. Прошёл год, после года проверили парты, всё чисто. Значит наша гипотеза работает. Можно дальше распространять и делиться опытом. В процессе поняли, что банки должны быть непрозрачными, чтобы не было желания подтасовать результаты голосования.

Случайно в классе появился ростомер. Я уже говорила, что я очень люблю книги. Придя в очередной раз в пункт выдачи, увидела ростомер с Гулливером, Винни-Пухом, Пепи Длинный чулок. Я подумала, что это очень хорошая идея. Мы делаем кабинет истории, почему бы мне не узнать рост исторических личностей и не сделать с ними ростомер? Придумано – реализовано. Я подготовила список, портреты. Нам помогли друзья, у которых есть типография. Это уже позже я его сделала на листах А4, чтобы можно было каждому распечатать. Прошёл год, и он не теряет актуальности. После каждого урока ребята подходят измерить рост. Для многих детей то, что для нас кажется понятным, например, кто такой Наполеон или Юрий Гагарин, не очевидно. И интересно им становится в тот момент, когда рост совпал. На уроке что-то говорили, но это всё мимо них прошло. А тут этот кто-то со мной одного роста. Это касается лично меня. Значит, я посмотрю, кто это такой. И тут уже будет повод для гордости: что я одного роста с Гагариным, который в космос полетел. Появляется желание узнать больше об этом человеке.

И, соответственно, раз можно по истории, так можно и по другим предметам сделать. Когда я поделилась этим, пошли заявки на разные предметы. Теперь у нас есть география, музыка, английский, ростомер с животными, в разработке другие предметы.

Еще мне нравятся различные варианты выставочного пространства. Обычно в кабинете это стенд, на стенде файлики (мультифоры), в них какая-то информация. По опыту ученицы и учительницы, в эти файлики никто никогда не заглядывает. Во-первых, это висит на стенде, значит это нельзя трогать. Во-вторых, это неудобно, туда надо как-то залезть. Откуда я знаю, что там. Что там есть второй листочек, на котором что-то интересное. Я этого не знаю. Значит, зачем мне туда вообще? Поэтому целью было сделать так, чтобы выставочное пространство было привлекательным и желательно интерактивным. Мы сделали всё максимально открытым. Если это какие-то бумажечки, то их можно просто на прищепку или на зажим закрепить. Эти зажимы мы крепим к стене. Хотите на доски, хотите на пробковые поверхности. Весь материал сразу видно, его можно полистать, посмотреть. А если мы говорим о пробковых поверхностях (например, круглые пробковые подставки под горячее), то их можно хоть по всей стене растянуть, и у нас не будет ограничения одним стендом. Мы можем разместить там хоть работы в большом формате, хоть много маленьких. Это даёт нам свободу в оформлении, и это можно делегировать детям. Прищепки и зажимы мне нравятся тем, что нет кнопок, а кнопки – это соблазн эту кнопку себе забрать, чтобы потом кого-нибудь ткнуть. Было время, когда я оформляла стенды в холле. И каждый раз там не доставало сначала одной кнопки, потом двух и так далее. Мне нравится вариант с прищепками, потому что это безопасно.

Обычно на стенде информация только об экзаменах или как нужно себя вести при пожаре. Что-то, что никто до пожара и до экзамена трогать не будет. Мне нравится, когда на стендах детские работы. Ведь их много, но видит их только учитель, а другие лишены возможности насладиться тем, какой полёт фантазии у одноклассников. Когда это на виду, дети начинают интересоваться, читать, и мы по второму кругу привлекаем их к теме. У меня, например, дети делали интерактивные словари. Прошли тему, у нас есть понятия по этой теме. Сейчас популярны книжки с окошками. Почему бы не сделать такой словарь с окошками, где на каждом окошке сверху они нарисуют изображения, а под окошком у них должно быть определение. Казалось бы, вроде форма одна, но все по-разному оформляют картинки, по-разному это всё систематизирует. И получается очень интересно. И почему бы это всё не вывесить, чтобы другие могли открывать эти окошки и лишний раз посмотреть понятия по пройденной теме. Им интересно, кто как это изобразил. Это становится темой для обсуждений. И лишний раз они прочитали то или иное понятие. Например, прошли Египет. Дети записывают, кто такой фараон, что такое гробница. Или по географии было задание – эндемики Австралии. Детям нужно было нарисовать изображение животного и представить какую-то краткую информацию. Плюс они должны были придумать какой-то вопрос к своему же сообщению. И мы все эти работы разместили на стендах. И дополнительно получился квест, потому что детям нужно было прочитать чужую работу, найти ответ на вопрос, а тот, кто приходил с ответами на все вопросы, получал приз. Получается, что это не просто выставка, а еще и игра, развлечение.

– Как сочетать классно-урочную систему, количество детей в классе и сегодняшние требования и запросы к системе образования?

– Это самая большая боль. Когда я начала работать, у нас было 26 человек в классе. Мне казалось, что это очень много. Казалось, что будь их 15, я буду просто всемогущей, я из каждого вытащу то, что мне нужно, каждого раскрою, смогу выслушать и прочее. Но наступил год, когда пришёл класс, где 38 человек, и меня посетило уныние, когда мне поставили парты до стены. В тот день, когда я не смогла обойти класс (это классическая сцена из любого фильма, урока, где учитель проходится по классу), потому что там некуда пройти, мне, конечно, стало грустно. Я поняла, что половина тех игр, приёмов, которые у меня есть, я применить уже не могу, что детей слишком много. Это, наверное, было одним из факторов, чтобы задуматься о смене образовательного учреждения, потому что у меня есть желание, понимание, силы, но я не могу это в жизни реализовать. И, казалось бы, никто не виноват, и дети хорошие, и я хорошая. И вроде всё хорошо. А я ничего не могу сделать, потому что это слишком. Очень много внутреннего ресурса тратится на удержание аудитории. И ты чётко ощущаешь: контролируешь ситуацию или нет. Чуть-чуть пробоина, дети это чувствуют, и они начнут её раздирать, чтобы она стала побольше. И получается, что атмосфера нерабочая. Один что-то сделал, другой что-то повторил. И всё это контролировать становится крайне сложно. Тут мы уже не говорим о том, что это можно как-то починить игрой. Нам нужно вернуться к базе, к дисциплине. И тут можно работать только в лекционном формате, а дети живут в другой реальности, и им это неинтересно. Они очень легко и быстро найдут себе сериал, только уже в своём телефоне и будут тихонечко его смотреть. А вы об этом не узнаете. А может уже и не захотите узнать, потому что это 38-й ученик в вашем классе. А вам нужно и туда, и сюда. Это грустная часть, но это жизнь.

Поэтому я завидую тем, у кого меньше детей. 30 уже кажется просто шиком. Я не знаю, как это исправлять. Мне очень хочется посмотреть, как справляются там, где начальная школа и 35 плюс детей. Их можно как-то усадить, но неизбежно пойдут побочные эффекты в виде того, что кто-то из детей будет сдерживать себя в чём-то, если долго сидеть. Или он хотел сказать и не сказал, он хотел в чем-то поучаствовать и не поучаствовал, и в чём-то где-то их огоньки потушатся раньше. У нас будет дисциплина, но мы не увидим всех в полной мере, как могли бы увидеть.

Вот у меня было ощущение, что я их не успела узнать. Я год вела у 5-го класса, где было 38 человек. Да, плюс 5 класс, они ещё не адаптировавшиеся к взрослой жизни. Мне потребовалось много внутренних ресурсов на удержание этого хаоса. Я не сразу пришла к тому, что буду учить по классике. Я пробовала на этом количестве разные варианты. Но было очень тяжело, потому что было много эмоциональных реакций. Эту эмоциональную реакцию нужно как-то усаживать, нужно разговаривать. С одним поговорил, другой ничего не слышал, и всё как будто бы по кругу ходит. У меня было ощущение, что я как будто с ними не вошла в полный контакт, как будто их так много, что я увидела только часть. Были те, кто отозвались и были бы готовы дальше на повышенном уровне, так скажем, взаимодействовать. Но другая половина была не готова. И получается, что я не могу их никак поделить. Чтобы все или хотя бы большинство отзывались. Чтобы я поняла, что большинство есть, и мы можем как-то взаимодействовать. Плюс чисто физически. Я хочу что-то сделать и понимаю, что, например, не могу применить методику четырех углов. Это сингапурская методика, где у нас есть четыре угла, и мы голосуем за варианты ответов своим присутствием в том или ином углу. Я понимаю, что их 38, они будут просто толкаться и всё. Значит, это отпадает. И получается, что это отпадает, другое. И на подбор уходит намного больше времени. Плюс у меня не было своего кабинета, я всё время ходила по кабинетам. И это вносит дополнительную историю с неопределённостью, как и что там будет работать. Или был один кабинет, где стулья скрипели, и все начинали специально ими скрипеть. Считай, всё, урока нет, потому что начинается оркестр скрипящих стульев, и просить заменить бесполезно, они все скрипят. Ты не можешь быть уверенным в базовых вещах, что там нормальные стулья, что достаточно открываются окна, что там рабочий компьютер, проектор. Зачем я буду 25 вариантов готовить, чтобы у меня сработал один, который называется конспект. Такие бытовые неурядицы очень сильно влияют. Поэтому мне хочется много и часто говорить про образовательное пространство, потому что кажется, что если я буду больше говорить, то каждый кабинет, в которой я буду заходить, будет соответствовать хотя бы минимальным требованиям, что кто-то увидит, услышит, и оно будет примерно везде на одном уровне. Кажется, что об этом стали говорить больше. Когда мы начали этим заниматься, нормой был традиционный класс, который был 20 лет назад. За последние 10 лет как будто бы эта тема стала более актуальна и больше школ стремится сделать какой-то более современный вариант. Стенки советские уходят потихонечку, медленно, но уходят. Если раньше говорила про белый цвет стен, то сразу вопрос: какой белый? Это же дети, они всё испортят, всё будет грязное. А сейчас всё больше белых, светлых пространств.

– Вы ведете блог, где не только делитесь своим опытом, но и успешно его монетизируете. Расскажите об этом подробнее.

– Мне кажется, что желание делиться опытом у меня возникло сразу. Когда я нахожу что-то интересное, готовясь к уроку, мне сразу хочется это применить и этим поделиться. Но долгое время было страшно, потому что казалось, что учитель – это безупречный человек. А вдруг я напишу что-то с ошибкой или напишу о том, что всем давно известно, ведь я только начинаю свой путь. Было много страхов, что осудят, не поймут, не разделят твою точку зрения. Но в какой-то момент я решила попробовать, ведь я это делала, чтобы куда-то направить свою неуемную тягу – рассказать и поделиться.

Мыслей это монетизировать вообще никаких не было. Мне было интересно сделать копилку, площадку, где я могу излить свой восторг от того, что я нашла, того, что для себя открыла. Первая монетизация пошла от ростомера. Когда я показала в блоге, что мы его сделали, люди написали, что хотят купить. Меня это долго удивляло, была какая-то неловкость.

Я делала очень много разных разработок, подборок, гайдов и методичек, и всё это бесплатно рассылала. Потом мне начали писать в комментариях: «Почему вы делаете это бесплатно?» Люди извне стали мне говорить, что я мало себя ценю, и что это – труд. Я оглянулась вокруг, тогда это начало превращаться в более монетизированную область, где учителя предоставляли разные услуги, материалы. Логично, что, когда человек тратит время, он должен за это что-то получать. А я тратила на это много времени. Стала ставить цену на свои разработки, но это была какая-то минимальная сумма, потому что мне казалось, что я ничего такого не сделала, Америку не открыла. Пока мне подруги не начали писать: «Саша, ну это совсем!» Я пересмотрела трудозатраты. Когда появилась дочь и времени стало меньше, оно стало дороже, я стала понимать, что каждая моя увлечённость стоит того, что я забрала время у семьи. Тогда меня эта история подотпустила. Было непривычно, что это резко превратилось в такую сферу. Я ощущала это как трансформацию учительских блогов, как творческого пространства во что-то другое. И оно как будто трансформировалось быстрее, чем я. И как будто все резко стали продавать обучение по учительским блогам, как-то монетизировать свои знания. А я стою растерявшаяся, и всё ещё хочу рассказывать, что я узнала. Начинаешь ощущать себя белой вороной. Все бегут, и я бегу.

Но в какой-то момент пришло ощущение, что я не хочу бежать. Что это стало искусственным, неактуальным. Я поняла, что надо возвращаться к тому, чтобы делать то, что мне интересно. Потому что это превратилось в работу по запросу. И вроде люди хотят, они готовы заплатить, но в какой-то момент понимаешь, что тебе это не откликается. Я готова копаться за компьютером, очень долго составлять то, что мне сильно хочется, то, что мне интересно. Я могу этим долго заниматься, и буду очень рада потом это представить. Буду рада, если это кто-то приобретёт и будет использовать. Но сделать всё для всех, чтобы больше заработать, эта стратегия оказалась для меня дорогой не туда, потому что какой-то изначальный огонёк важнее. Важно делать и делиться тем, что, действительно искренне нравится, вопреки каким-то трендам, ощущению упущенных возможностей. Ты в какой-то момент думаешь: а зачем? Возвращаемся к тому, о чем мы говорили выше. Понимаешь, что цифры в блогах тоже в общем-то ничего не значат. Можно за ними гоняться, что-то снимать, чтобы оно залетело. Но зачем? Это какая-то потребность, которая не имеет никакой связи с твоей профессией. Здорово, если людям интересно. Но как самоцель это, как положить жизнь на подготовку к ГИА. Для кого-то это становится отдельной работой. За два года, что я провела без школы, я поняла, что эта работа не моя. Делать разработки в отрыве от образования мне не очень интересно. Мне нужна связь, эмоции, взаимодействие. Без этого это не имеет смысла.

– Сейчас Вы преподаете в колледже. Видите отличия от школы?

– Там такие же дети, только более взрослые. Но для меня разница есть, потому что это моя субъективная разница. В школе у меня не было кабинета, не было предсказуемых условий. Детей много, места мало. В колледже у меня есть кабинет, предсказуемая среда. Мне очень важно понимать, что я могу сделать, могу ли я рассчитывать на видео, презентацию, будут ли у меня колонки. Это плюс к спокойствию и организации урока. У меня есть кабинет, нагрузка, которую я хочу, нет давления, есть поддержка со стороны завучей. У меня всё это было в школе, но произошли изменения, сменился директор, моя школьная мама ушла из школы. Директор нашей школы теперь преподает в колледже, в котором я работаю, и это некое возвращение к истокам и в плане блога, и в плане работы. Мне здесь комфортно. У меня 30 детей, много, но не 38. Есть кабинет, мой любимый директор, с которым я могу поговорить; среда без спешки и давления. Хотите принять участие? Примите. Не хотите. Не надо. Нет какого-то сверхтемпа, который ничем не обусловлен. Все бегут, и ты бежишь. А потом ты опять думаешь: а зачем? Куда мы все несёмся? Что происходит? У меня несколько лет подряд в школе было ощущение, что я прихожу такая заряженная за лето, чувствую себя успешной белочкой в колёсике, что я бегу, всё нормально, я успеваю, но конец сентября, и я уже чувствую, что колесо крутится быстрее, чем я бегу. И это ощущение такое неприятное, что не я работаю, а работа меня уже несёт куда-то, и я не успеваю. И вечно опоздание какое-то, стресс, он уводит от главного. И ты теряешь фокус, ты потерянный, растерянный в этом колесе, тебя колошматит, и вообще не понимаешь, что происходит. Поэтому я поняла, что мне нужен темп помедленнее, чтобы хотя бы не было бесконечного срочно-важно, туда-сюда мы вас отправляем. Мне очень нравится, что в школе много возможностей, куда поехать. Я как раз один из тех учителей, которым это нравится. Но, правда, когда спросят, хотите ли вы. Я всегда за. Я обожаю участвовать в конкурсах, выступить где-то. Я выросла из ребёнка, который был в шоке от выступлений, до выступлений на аудиторию, мне это приносит большое удовольствие.

Меня приглашают школы, где я провожу мастер-классы. Это тоже любимейшая часть моей работы. Мне очень нравится выступать перед учителями. Мне нравится знакомиться со школой, смотреть, как там всё устроено, как другие живут, какие у них педагогические инструменты. Каждый учитель показывает свой кабинет, рассказывает про оформление. И это такой заряд вдохновения и для меня, и для них. У нас такой обмен происходит. Это возвращает меня в атмосферу изначального блога, где все обменивались каким-то творчеством без каких-либо других мыслей и целей, только взаимотворчество и взаимосотрудничество.

Сейчас у меня нагрузка 12 часов. Мне даже в какой-то момент было стыдно это сказать, потому что я понимаю, как работают другие. У моего мужа 36 часов и классное руководство. Я вижу во сколько он приходит, с чем сталкивается. Но я решила, что мне не стыдно. Мне нормально, мне достаточно. И по зарплате тоже смеялись: что вы там получаете? Мне достаточно. Я уже попробовала много. Теперь так.

Сейчас я пробую, как это было, когда я только начинала свой педагогический путь. Возможностей и предложений много. Мне бы хотелось возродить блог в изначальном смысле: с точки зрения чистой пользы, чистого взаимодействия. Мне бы хотелось там пополнить методическую копилку. У меня есть ощущение, что я как-то ушла в одну сторону, и у меня так много всего есть, а в блоге этого нет. И когда я наполню её, тогда можно будет уже уйти полностью в преподавание или на методическую должность. Сейчас хочется попробовать совместить это всё, оформить, донести свои мысли, разработки. Много чего у меня в закромах лежит, и всё было некогда. А теперь момент, когда у меня есть связь с реальным образованием, силы и желание всё это оформить. Хочется категоризировать все свои наработки, чтобы можно было и мне, и другим зайти и найти что-то новое, вдохновляющее.

Меня очень радует, когда люди пишут, что мы полистали, вдохновились. Недавно коллега написала, что после трёхлетнего перерыва вернулась в школу, посмотрев на меня. Это здорово, потому что нет лучше работы. Очень сложно, очень много изменений, но всегда можно найти место, которое будет отвечать твоим потребностям и возможностям в данный момент.