О площади Свердлова сказано и написано достаточно много. Но полного исследования ее истории, а тем более, ее топонимики, не было. После анализа историографии и архивных документов, для меня каким-то историческим курьезом представляется недавняя ситуация с попытками переименовать площадь Свердлова и присвоить ей имя Крячкова – Андрей Дмитриевич, вероятно, очень бы удивился: ведь благодаря ему площадь на этом участке проспекта перестала существовать еще в 1910 году.

Торговля на новой базарной площади началась в 1895 г. Площадь ограничивалась Николаевским проспектом и железнодорожным полотном, улицами Вознесенской (Сибревкома) и Воронцовской (Свердлова). В 1902 году в официальном отчете об экономической жизни поселка сообщалось, что «два раза в неделю на двух площадях поселка бывает оживленный базар – сенной, конный, дровяной, мясной, щепной и хлебный»[1]. То есть, в это время в городе работали две базарные площади – Новая (пл. Ленина) и Старая, о которой здесь идет речь.  

Торговля в режиме базаров, то есть, с лавками и устройством специальных торговых рядов, прекратилась здесь в 1910 году, когда большую часть территории базарной площади отдали под строительство реального училища. Годом позже соседний с училищем участок отвели для строительства Народного Дома – первого театрального здания города. Сейчас здесь пустующий участок за художественным музеем. Главный фасад Народного Дома должен был выходить на Воронцовскую (ул. Свердлова), а участок до проспекта, по всей видимости, предполагался для разбивки сада. Проект Народного Дома был составлен Крячковым, но, к сожалению, не был реализован – построили лишь фундамент. При более благоприятном стечении обстоятельств город получил бы очень симпатичное здание. Отмечу, что этот эпизод описан С.М. Новокшоновым, и совершенно правильно сделан вывод, что «застраиваемая Старобазарная площадь меняла свой облик с торгового места на общественное»[2]. Хотя проект остался на бумаге, но участок, выходящий на проспект, пустовал не долго: его отдали детям – учащимся всех городских училищ для детской игровой площадки.

Возможно, мне возразят, что площадь на самом деле не ликвидировали: ведь и после 1910 года в городских газетах встречаются названия – Старая, Старобазарная площадь. Конечно же, название никуда не делось, так как по периметру площади по-прежнему шла торговля – здесь были внушительных размеров магазины Ф.Д. Маштакова, И.Т. Сурикова, Молчановых, Жернаковых и других. То есть, торговая функция сохранялась, но уже не в формате базара. Известный факт: народная топонимика очень живуча, даже если первоначальная функция места ушла в прошлое, а ведь название площади – Старобазарная – самое что ни есть народное.

В советские годы торговля вовсе сошла на нет, а на остатках свободной территории, напоминавших, что здесь когда-то была площадь, построено здание Сибревкома (проект А.Д. Крячкова). В течение 1930-х на противоположной стороне проспекта снесены старые магазины и особняки, на их месте – монументальное здание Сибкрайисполкома, а рядом с бывшим реальным училищем, в котором разместился «Западно-Сибирский коммунистический университет имени Дзержинского», построено управление треста «Запсибзолото». Площадь получает выраженный административный характер. «Выбивается из строя» только здание собора Александра Невского, но с ним решили расправиться – просто уничтожить. На этом можно было бы поставить точку: совершенно очевидно, что пространство площади плотно застроено капитальными зданиями, а по центру проспекта идет непрерывная линия бульвара. Но генеральный план города 1935 года (он также назывался «планом социалистической реконструкции Новосибирска») предполагал, что «количество городских  площадей значительно возрастёт», «на оформление и благоустройство площадей обращено особенное внимание… архитектурно организованные на территории города, площади станут его украшением и резервуаром чистого воздуха».[3]

В газете «Советская Сибирь» в 1936 году появляется заметка: «Городской совет ходатайствует перед Крайисполкомом об образовании в Новосибирске новой площади (против здания Крайисполкома) и просит присвоить этой площади имя орденоносного руководителя большевиков тов. Р.И. Эйхе». 9 мая 1936 года Президиум Городского совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов постановил: «1. В соответствии с генеральным планом города организовать в 1936 г. около здания ЗСКИК по Красному проспекту площадь. Эскизный проект площади утвердить. 2. Наименовать вновь организованную площадь площадью им. Эйхе Р. И. и просить Президиум ЗСКИКа утвердить это решение…» Несколько пунктов постановления посвящены озеленению площади и приведению в надлежащий вид зданий. Стоквартирный дом тогда только начали строить, поэтому в парадные открыточные виды, снабженные надписью «площадь имени Эйхе», он не вошел. По фотографиям и открыткам становится ясным то «планировочное решение», благодаря которому участок проспекта волевым усилием смогли превратить в площадь: просто убрали бульвар между Крайкомом и домом «ЗСКИК» (Крайисполкомом). К тому же, изначально все здания слева и справа по проспекту были построены с отнесением от красной линии, что позволило создать площадки перед их парадными входами. Стоквартирный дом и вовсе был построен в глубине квартала, перед ним был запланирован приличных размеров сквер, но вплоть до 1950-х на месте сквера лежал асфальт. Вот, собственно, эти нехитрые способы по расширению уличного пространства превратили проспект в площадь. Было бы интересно узнать, чья это мысль – создание площади в месте, где она физически невозможна. Может, когда-нибудь обнаружатся протоколы обсуждений данного вопроса, если, конечно, таковые были, или «эскизный проект площади», о котором идет речь в документе.

В конце 1937 г. Роберт Эйхе был назначен наркомом земледелия СССР и выехал в Москву. Весной 1938 года он обвинен в создании «латышской фашистской организации» и в 1940 г. расстрелян. На этом, казалось бы, тоже можно остановиться, честно задав себе вопрос: какая же это площадь?! Но – все пошло своим чередом. Кстати, весной этого года в разгар обсуждений о переименовании площади кто-то парировал, что именно с площади Свердлова уходили на фронт Великой Отечественной войны, и переименование будет кощунственным… Но этот «аргумент» от незнания истории города: площадь 20 лет называли «площадью Облисполкома», без какого-либо официального постановления, а имя Эйхе просто перестали использовать. Я затрудняюсь подобрать нужный термин этому «методу» в области наименований, причем в истории Новосибирска он еще не раз использовался. Пожалуй, можно провести аналогии с ретушированием фотографий и вырезанием лиц в газетах и учебниках… Руководители города почему-то прибегли именно к такому решению, хотя могли на законных основаниях оперативно переименовать площадь Эйхе. Была похожая ситуация с улицей Вегмана, когда в августе 1936 г. Горсовет постановил «в связи с разоблачением Вегмана в двурушничестве и контрреволюционном троцкизме, являющегося злейшим врагом партии и всего трудового народа, снять имя Вегмана с улицы бывшей Бийской и школы № 24», и в официальном порядке улица Вегмана стала улицей Байдукова. Вероятно, власти все же осознавали, что площадь она лишь номинально, и раз Эйхе теперь нет, то и площади – нет.

О площади вспомнили только через 20 лет, в связи с большим юбилеем – «40-й годовщиной Великой Октябрьской социалистической революции», когда Горсовет постановил присвоить «площадям, скверам и улицам города имен деятелей пролетарской революции». Первый пункт решения – присвоить «площади облисполкома» (так в тексте решения, с маленькой буквы) имя Свердлова.

В данном решении подход к наименованиям – совершенно формальный, хотя, таким же формальным он был и в 1936 году. О формализме ярко свидетельствует судьба другой «площади», получившей этим же решением 1957 года имя Дуси Ковальчук – у клуба имени Кирова, что на пересечении ул. Дуси Ковальчук и Владимировской, напротив мясокомбината. Взглянув на это место, и «не-архитектору» будет ясно, что даже при максимуме планировочных усилий «организовать» там площадь проблематично. Именно поэтому официально присвоенное название не прижилось.

По существующим краеведческим исследованиям, посвященным отдельным зданиям или событиям, происходившим здесь в разное время, складывается впечатление преемственности между площадью Свердлова и Старобазарной площадью. Как видим, это заблуждение. Развитие Новониколаевска привело к трансформации функциональной роли площади, а в конечном итоге – к её ликвидации как градостроительной единицы. Это был закономерный процесс. Но в советскую эпоху эта территория притягивала к себе слишком много внимания, так как здесь была сконцентрирована власть. Даже площадь Ленина (Сталина с 1935 г.), официально признанная центральной площадью города, по административной функции ей фактически проигрывала. В 1936 году создание площади Эйхе было вызвано исключительно политическими мотивами, без каких-либо градостроительных оснований, а лишь под идеей создания в городе площадей, а также из понятного желания выслужиться перед орденоносным начальником. Такой же формализм повторился и в 1957 г., когда о площади «вспомнили» из чисто пропагандистских соображений. А если бы не решение 1957 года, как бы мы сейчас её называли – «площадью правительства», или, может быть, площадью администрации? Или она бы повторила судьбу площади Дуси Ковальчук?

P.S. Мне бы не хотелось, чтобы этот материал связывали с давним желанием определенной части городского сообщества переименовать площадь Свердлова. В данном случае это просто исследование, это попытка разобраться в том, как было на самом деле. Потому что когда доходит до конкретного решения вопросов наименований и переименований, уже не до истории. В этом году 140 лет со дня рождения профессора А.Д. Крячкова, и дискуссии обязательно возобновятся. Недавно сквер перед стоквартирным домом назвали именем Крячкова, но от этого решения становится как-то неловко. Я уверена, что далеко не одинока во мнении: в нашем городе архитектор Крячков достоин улицы его имени. Например, улицы Свердлова, или улицы Сибревкома, на которой стоит стоквартирный дом, и которая замыкает ту самую площадь, что исчезла благодаря зданиям, построенным А.Д. Крячковым.