Скажи кому, что в нашем городе есть мост имени Коммунистического Интернационала молодежи, вряд ли поверят. В народе чаще называют его Комсомольским. А некоторые горожане вообще не подозревают о его существовании, потому что скромно стоит он вдалеке от центральной части города. Лишь проплывая летом на теплоходе мимо Бугринской рощи, видишь, как грохочут по этому мосту груженые товарные составы. Между тем его строительство является одной из важных страниц в истории Новосибирска. Это была первая в городе ударная комсомольская стройка первой пятилетки.

«Всё – Кузнецкстрою! Всё – для Кузбасса!»

В начале 30-х годов на заседании президиума Госплана СССР были намечены первоочередные задачи по освоению Сибири. В первую очередь планировалось «развернуть в более широком размере» строительство железных дорог в Сибири. Председательствующий на заседании Кржижановский сказал: «Медлительность при разрешении вопросов сибирского железнодорожного транспорта недопустима… Включение Сибири в социалистическое строительство является проблемой мирового значения. Возможности развития Сибири таковы, что сейчас даже трудно представить их».

Намечалось быстрое освоение Кузнецкого угольного бассейна, строительство там заводов. Поэтому жизненно необходима была новая железнодорожная линия Новосибирск — Ленинск протяженностью в 300 км, а, следовательно, и второй железнодорожный мост через Обь. Это требовалось для того, чтобы обеспечить своевременное строительство и нормальное функционирование Урало-Кузбасского комбината и разгрузить главную дорогу страны — Транссиб. Самое удивительное: вновь соединить берега Оби нужно было в кратчайшие сроки — менее чем через год!

«Лозунг ударный рабочего

класса:

Всё — Кузнецкстрою!

Всё — для Кузбасса!

Разбудим гудками

сибирскую тишь.

Построим мосты через Обь

И Иртыш!»

Именно строительством моста через Обь и занялся Новосибирск в декабре 1930 года.

Сооружение это было уникально не только по значимости, но и по конструкции. Проект был разработан конторой «Мосто-трест». Он должен был состоять из восьми металлических пролетов с движением понизу в русловой части и восьмипролетной каменной эстакады (аркады) на пойме. Широкую заболоченную пойму необходимо было пересечь высокой грунтовой подходной насыпью. В общем, это крупное инженерное сооружение в длину составляло около одного километра.

По решению правительства мост должны были построить не позднее 1 октября 1931 года — ко времени сдачи в эксплуатацию новостроящейся линии Новосибирск — Ленинск. Однако местные краевые и общественные организации в порядке встречного промфинплана приняли срок окончания работ к 1 сентября 1931 года.

Работы по содержанию опор моста начались в декабре. Работали в 30–40-градусный мороз в три смены, круглосуточно. Вначале собирались тепляки высотой в 15–20 метров площадью до тысячи квадратных метров. В них пропаривались промерзшие строительные материалы и выполнялись некоторые работы. До ледохода предстояло собрать и опустить на дно реки восемь кессонов, а затем возвести на них опоры. К этому времени должны быть готовы и все опоры аркады. Кессонщикам приходилось работать в кожаных сапогах на дне Оби.

То густо, то пусто

И, как ни странно, именно этих сапог-то достать в Новосибирске в то время было невозможно. А надо было 800 пар. Как писала газета, «рабочие, занятые на постройке моста, наполовину не обеспечены спецодеждой». Не хватало не только сапог, но и четырехсот пар валенок, до тысячи полушубков и ватных тужурок, пятисот ватных фуфаек, 650 комплектов брезентовых курток и брюк, рукавиц, теплых шапок. Часть одежды была в пути, но она могла задержаться, а на счету был каждый день. Новосибирские же снабженцы не торопились одевать строителей. Газета негодовала: «Нужно открыть все склады для ударного строительства, но рабочих моста обеспечить теплой одеждой».

Подобная ситуация была и со строительными материалами и инструментами. Одних только гвоздей требовалось 10700 кг! Бригада крайкома ВЛКСМ и журналисты выяснили, что снабжение строительства моста через Обь велось «чрезвычайно безобразно». Сибкрайснаб уверял, что он тут ни при чем, всем должна обеспечивать Москва. А представители Мостостроя даже не удосужились прийти на совещание в крайисполком, где обсуждались вопросы снабжения.

Катастрофически не хватало и самих рабочих: в январе 1931 года работало 974, а требовалось 1400 человек. В феврале ситуация значительно улучшилась: требовалось 1630, в наличии было 1586 человек. А вот в марте и в апреле даже наблюдался переизбыток рабочей силы. Предложение намного превышало спрос. Но «Мостотрест» вместо того чтобы передать рабочих временно на другие участки, распустил более двух тысяч человек неизвестно куда, вследствие чего в летние месяцы получилось недоснабжение в рабочей силе. Пришлось даже использовать труд 150 заключенных.

При строительстве моста без камня не обойтись. В срочном порядке были обследованы городские карьеры. На выколке ледорезной болванки трудились 30 каменотесов. Производительность карьеров была крайне неудовлетворительной: не хватало специалистов и различного рода приспособлений. Так называемые «облицовки прямого прикола», можно сказать, совсем не производились, если не считать 32 учеников, которых «как квалифицированную рабочую силу считать нельзя».

Либо подвиг, либо «рогожное знамя»

Новосибирский горком комсомола объявил всю городскую организацию мобилизованной на строительство моста. Когда там замедлялись темпы, случались трудности, горком постановлял: «За прорыв несет ответственность каждый комсомолец!» И тут же проводились массовые молодежные воскресники. Иногда в день трудились по полторы-две тысячи новосибирских комсомольцев. Бывало, что объявлялись и «штурмовые» ночи.

Как-то секретарь комитета комсомола стройки Родион Роганов вспоминал:

— Была одна опора, которая считалась самым «узким местом»: кессон нужно опустить на глубину тринадцать метров. Много времени потратили на подготовительные работы, медленно продвигалось дело с забивкой шпунта. Миновал месяц. Опора росла какими-то робкими темпами. И тогда комсомол взял шефство над этой опорой, назвав ее «комсомольской».

Надвигался ледоход, но кессон еще не был опущен. На льду появились трещины. Комсомольцы соорудили временный настил, пробирались к месту работ с шестами. Вода поднималась до 20 сантиметров в сутки. Срочно перетаскивался на берег весь инвентарь. Новосибирская молодежь работала уже по колено в воде. 15 апреля лед еще не тронулся, но этого ждали с часа на час. Работы шли и ночью при свете факелов. Рискуя жизнью, комсомольцы, окруженные водой и ломающимся льдом, все-таки опустили кессон за два часа до начала ледохода. Особенно хорошо на третьей («комсомольской») опоре работала бригада Жукова, Чернышова, Пайкова, Кровякова. Она систематически перевыполняла свои задания на 300 процентов. Производительность труда поднялась до 200 процентов. На четвертой опоре хорошо трудилась бригада Калашникова — 150–200 процентов выработки. На забивке свай бригады вместо 10 стали забивать 15–16 свай в смену. Комсомольцы брали шефство и над другими опорами, выполняя задание досрочно.

На стройке резко осуждались прогульщики и дезертиры. На строительной площадке была специальная будка, разрисованная водочными бутылками. Здесь выдавали зарплату под насмешливые взгляды и остроты строителей дезорганизаторам производства. Был и такой способ воздействия: отстающим бригадам вручали специальные рогожные «знамена». Каждый коллектив старался побыстрее избавиться от этого переходящего свидетельства отставания.

…А помог… фильм

Еще в декабре 1930 года одна из газет писала: «Мост будет готов вовремя, если вовремя пришлют фермы». На завод была даже послана специальная бригада, чтобы ускорить процесс. По плану сборка ферм должна была начаться с 1 апреля, но доставка их задерживалась. Не было и рельс, которые нужно было уложить еще раньше. Возникла угроза срыва плана строительства. На стройку летели телеграммы: «Обской мост — выход Кузбасс угольного потока Урал не может быть задержан». Тогда решили разобрать уже уложенные рельсы на вторых путях на линии Петропавловск — Куломайно длиной 22 километра и уложить их от станции Криводаново к мосту через Обь.

А в Москву послали резолюцию: «Выдвигаем на обсуждение комсомольской ячейки Союзкино вопрос о съемке короткометражного фильма, посвященного ликвидации прорыва». Москвичи тут же приехали в Новосибирск и сняли фильм об ударной работе тысяч людей и их вынужденном простое. Фильм был отправлен в несколько адресов, откуда шли с запозданием материалы. Задумка с фильмом имела успех. Украинские металлурги и прокатчики постарались на славу — фермы для моста и рельсы поступили на стройку в срок.

Работы закончились. 17 октября 1931 года по новому мосту через Обь прошел первый железнодорожный состав. В то время это был самый большой двухпутный мост в СССР. За ударную работу на строительстве было премировано 315 комсомольцев. Весь комсомольский коллектив удостоили Почетной грамоты «третьего, решающего года пятилетки». В партийных документах говорилось: «Благодаря правильному руководству партии при помощи горкома комсомола комсомольский коллектив сумел правильно расставить комсомольские силы на строительстве, кроме этого, своими силами, путем субботников отработал 12370 трудодней, беспощадно вел борьбу со всякими оппортунистическими настроениями и давал решительный отпор классовому врагу, сам давал рекордные показатели, этим самым заражал всю остальную массу рабочих в борьбе за досрочное выполнение пуска Обского моста». За эти заслуги комсомола Новосибирский городской Совет депутатов трудящихся присвоил новому мосту имя Коммунистического Интернационала молодежи.

Известно, что участником строительства моста был и Георгий Марков, ставший впоследствии известным писателем. Его перу принадлежат романы: «Строговы», «Соль земли», «Отец и сын» и другие. В то время он еще находился на комсомольской работе в Новосибирске.

Благодаря высокому качеству спустя 87 лет Комсомольский мост успешно эксплуатируется и сейчас. Это подтверждено неоднократными обследованиями и экспертными оценками специалистов.

Фото из сети Интернет