Воспоминания, представленные ниже, принадлежат моей бабушке Наталье Александровне Глебовой. Она родилась в 1953 году в небольшом селе Михайловка, находящемся в Приморском крае. Ее школьные годы прошли здесь же, они пришлись на 60-е годы XX века. Сейчас она всё так же проживает в Приморье, но уже в другом поселке.

К сожалению, поговорить в домашней обстановке нам не удалось, поэтому беседу мы вели по телефону, а всё сказанное я фиксировала в блокноте. Далее я постаралась максимально воссоздать наш диалог, поэтому формулировки практически полностью сохранены, однако некоторые моменты были опущены. В квадратных скобках я поясняю некоторые фразы.

Хочу отметить, что практически всё свое детство я провела у бабушки. Она очень любила рассказывать о своих детских годах, школе, о своей юности, молодости. Вместо сказок на ночь я всегда слушала ее рассказы, многие из которых прочно отпечатались у меня в памяти. Во многом именно это стало причиной выбора мною и респондента, и темы беседы, а записанные воспоминания являются особо ценными для меня.

По ходу диалога я пыталась вести некое сравнение сегодняшней школы и советской, что прослеживается в моих вопросах. Я думаю, что это несет особую ценность не только для меня и моей семьи, в частности, но и в целом для отечественной педагогики и истории. Было бы очень интересно собрать подобные интервью у тех, кто учился в 1960-х годах в разных городах, регионах, республиках, чтобы составить объективный образ советской школы того периода.

Наталья Александровна Глебова, 1986 г.

– Я помню, ты когда-то рассказывала, что пошла в школу почти в восемь лет, почему так получилось?

– Мы с мамой летом в 60-м году пришли в школу, чтобы меня приняли, мне на тот момент 6 лет было. А нас развернули, говорят: «Рано вам еще». У меня ж день рождения 1 октября, вот и получалось, что 1 сентября 1960-го [года] мне было еще шесть лет, через месяц уже семь исполнилось бы. А они ни в какую: «нельзя», и всё тут. Мама мне тогда сказала: «Ничего, годик дома посидишь еще». Вот и пошла я в школу только через год ­– в 61-м году, тогда мне в октябре уже и восемь лет исполнилось. Это сейчас уже и в пять, и в шесть полных лет берут, ты ж тоже в шесть пошла, а в октябре уже семь исполнилось. С этим как-то полегче стало сейчас.

– До какого класса ты училась?

– Тогда было восемь классов в средней школе, а потом еще два в старшей. Я вот в Михайловке отучилась до восьмого класса, а в девятый уже пошла в Орловке [это поселок в Приморском крае; родители бабушки переехали туда из-за работы ее отца, когда она училась в восьмом классе; закончив восьмилетнюю школу, она отправилась к ним, там и обучалась далее]. А там тайга кругом, школа в 13 километрах находилась. Вот нам приходилось либо на автобусе добираться, либо пешком в школу. Пропустишь автобус – всё, топай пешком или домой иди. А пешком страшно ж, там-то тайга, звери всякие. Один раз мне так со школы пришлось домой телепать [идти]. Хорошо, что сосед по дороге подхватил, как раз до дому довез, а то не представляю, что было бы, если б медведь выскочил какой-нибудь.

Вот там я проучилась один год и решила не идти в десятый класс, а вернуться в Михайловку к Вальке [старшая сестра бабушки]. Лето я у нее пожила, а потом поехала поступать с девчонками [подругами] в Уссурийск. В общем, десятый класс я не доучилась, ушла с девятого и в колледж [поступила].

– А какие вообще у вас предметы были? Было ли что-то необычное, чего сейчас нет?

– Ой… Ну, чистописание помню, в начальных классах оно было, арифметика... А так всё обычное вроде: письмо, чтение, пение, рисование, природоведение. В средней школе была военная подготовка [НВП – начальная военная подготовка]. Что еще было… Черчение, анатомия была, ботаника мне очень нравилась, еще астрономия была, но это уже в девятом классе.

– Были ли какие-то секции, кружки?

– Да, конечно, был у нас в Михайловке дом пионеров, там вязанию учили, шахматы были, на хор я туда как раз ходила, мы выступали в школе. Еще на музыкальных инструментах учили играть там. Спортом разным занимались. Помню, были теннис, баскетбол, футбол даже, а вот про волейбол не помню, был ли он у нас в школе – я так хотела заниматься. У нас все в классе куда-то ходили после уроков, каждый в секции какой-то занимался, кто-то даже в нескольких. Не было как сейчас, что после школы где-то шлялись, всегда на кружки ходили, или праздники в школе были.

– А что за праздники, расскажи поподробнее?

– У нас всегда на какой-то праздник был сначала обязательно субботник накануне, а уже потом либо концерт, либо на природу выезжали. Помню, на День пионерии у нас на стадионе, либо на природу ехали, устраивали игры спортивные, песни пели, костры жгли. Еще все были в костюмах спортивных, но обязательно в галстуке и пилотке. Очень все любили этот праздник. Еще отмечали День рождения Ленина, 1 мая, 7 ноября. В эти дни обычно не учились, только линейки были и концерты. В ДК [дом культуры] нас часто еще водили, в основном фильмы о войне смотрели. Еще ветеранов приглашали, они тоже нам рассказывали [о войне] на классных часах.

– А в детские лагеря отправляли кого-то?

– Были в основном путевки для детей рабочих на заводах каких-нибудь, но не всегда давали путевки эти. У меня папа работал на [железнодорожной] станции – не помню, чтобы ему давали что-то. А так отличники иногда получали, тоже бесплатно всё было. Ну, я не ездила в пионерлагерь – училась не очень хорошо.

– У вас были какие-нибудь дискотеки в школе, как сейчас, или вот только официальные концерты и мероприятия?

– Да, были, конечно, мы очень любили с девками [подругами] на танцы бегать. Ну это уже когда постарше стали, а так в школе были вечера отдыха, мы там пели, плясали. Вот я как раз в хоре тоже выступала. Эти вечера обычно были после концертов всяких, но иногда и отдельно их устраивали.

1965 г., 4-й класс. Бабушка третья слева в нижнем ряду

– Мы вот в школе после уроков мыли полы в классе, цветы поливали, да и в принципе порядок наводили. А у вас было дежурство?

– Да, каждый день после уроков по два-три человека оставались и дежурили. Обычно полы подметали, доску мыли, парты, цветы поливали. Ну, как у вас в школе всё, в принципе. А коридоры технички мыли уже.

– Вы собирали макулатуру, стекло?

– Пионердвижение всё организовывало. Ну, старшеклассники это, в основном. И бумагу собирали, и на субботник нас выводили, еще летом «на картошку» возили. Но вот стекло не помню, чтоб собирали. Часто еще пенсионерам помогали убираться на участках, красили, дрова таскали. Деревья, помню, еще высаживали возле школы.

– А как вообще к списыванию относились? Помогали друг другу? Учителя ругали за это?

– Чаще всего давали друг другу списывать. Да, очень редко было, чтобы кто-то зажал. Учителя не особо поощряли, но на контрольных, бывало, слабым ученикам сами подсовывали листок с ответами – и такое было.

– У вас была хорошая школа в селе? Были ли спортзал, столовая, еще что-то такое?

– В начальной школе у нас не было спортзала, мы ходили на занятия в старшую школу. Актового зала тоже не было, нас либо в ДК вели, либо вот в старшую школу, там большой красивый актовый зал такой был. В восьмилетней школе [старшая школа] был буфет, библиотека была, стадион хороший, спортплощадка, мастерская даже [кабинет для уроков технологии]. Классы сами нормальные были, парты не ободранные.

– А линейки проводились где? В актовом зале?

– Обычно, если тепло, то всё на улице было – и выпускной, и линейки, а так в коридоре. У нас были длинные и широкие такие коридоры, все вмещались.

– Вот у нас в школе была форма, подобная советской: платье и фартук. У вас всегда была такая форменная одежда? Наказывали за несоблюдение формы?

– У нас, помню, форма была обязательной только в начальной школе. Это как раз платья для девочек, фартуки, манжеты и воротнички. Мальчики носили гимнастерки [видимо, рубашки, похожие на гимнастерки], костюмы. Обязательно нужно было быть в нарукавниках, мы ж тогда писали чернилами, всё пачкалось. Еще галстуки обязательно нужно было носить. Если забудешь, то бежишь домой за ним. Уже с пятого класса не было строгой формы, можно было носить платье и фартук, сарафан и блузку, жилет, рубашку и юбку. Помню, у меня был польский костюмчик ­– жилет и юбка, так мне нравился. Мальчишки носили такую же форму, как и раньше: пиджак да брюки, но галстук всё равно обязательным был для всех. В девятом классе, когда я уже в Орловке училась, у нас не требовали форму, просто классический стиль был, и всё.

1970 г., 9 класс. Бабушка крайняя слева во втором ряду снизу

– Ты была октябренком, пионером и комсомольцем?

– Да, у нас было даже посвящение. В первом классе мы становились октябрятами, в четвертом – пионерами, а с четырнадцати, вроде бы, лет уже в комсомол вступали.

– Тебе легко давалась учеба?

– Ой… Ну, я бы не сказала, что легко – математику я не очень любила, тройки получала. Очень мне нравились ботаника, география, история. Учиться было не особо сложно, но я не была отличницей. Родители за оценки мне ничего не говорили: мама сама неграмотная была, а папа почти всегда на работе пропадал, но иногда контролировал меня. Меня [сестра] Валька постоянно подгоняла, говорила «учись, учись», с уроками помогала. Так бы я совсем не училась бы, думаю.

– Как думаешь, раньше образование было лучше, чем сейчас?

– Даже не знаю… Я вот с твоей мамой всегда уроки поначалу делала [речь о конце 80-х – начале 90-х гг.], она совсем не старалась, а я в детстве сама почти училась. Вот и сейчас, и с тобой мама сидела сначала, хоть ты и хорошо соображала, и с Олесей [моя младшая сестра]. Как-то мало самостоятельности у детей сейчас именно в учебе. Мы же на самовоспитании были, может, из-за того, что родители всегда в работе были, а может, просто время и образование другое.

Сейчас больше возможностей. У вас и интернет есть, и телефоны, а у нас только библиотеки и были, но мы и не сидели дома целыми днями с этой техникой. Мы с твоей мамой на тройки вот учились, а ты на пятерки школу закончила, Олеся тоже хорошо учится. Даже не знаю… В советское время двоечников всегда тянули, давали ему наставника, а сейчас, вроде, и нет такого. Да и я не глупая, хоть и с тройками закончила школу, само образование хорошее было. Сейчас всё меняется, вводят эти ЕГЭ, а мы вот сдавали экзамены по всем предметам, чтобы выпуститься. Может, раньше было лучше, потому что была молодость, не было никаких проблем. А сейчас всё воспринимается так сложно.