Предлагаемая статья является продолжением материала статьи «Работа с образцом сочинения как прием подготовки написания сочинения». («Интерактивное образование», декабрь 2014 г.). В ней представлен опыт организации учебной деятельности по подготовке к написанию сочинения с помощью такого приема, как работа с образцом сочинения. В статье обобщен опыт проведенного учебного занятия. Сочинение написано учителем для занятия с выпускниками в 2015-2016 учебном году. И вновь оговоримся, что написанный учителем текст – это скорее, дидактическое пособие, а не сочинение в прямом смысле слова.

В 2015-2016 учебном году одно из тематических направлений определено так: «Путь». В методическом комментарии к этому направлению сказано: «направление актуализирует конкретное и символическое значение понятия "путь", нацеливая на нравственное и философское его осмысление. Диапазон размышлений широк: от дорожных впечатлений к раздумьям о судьбе человека, образе его жизни, выборе цели и средств ее достижения».

При комментировании возможных сочинений по данному направлению учитель должен напомнить истоки мотива «пути» в русской литературе. Это и хожения, а также другие жанры древнерусской литературы и мировой сюжет, который отсылает нас к евангельской притче «Блудный сын».

Предлагаем подборку из четырех тем. Просим их высказаться о том, что их объединяет.

1. Охота странствовать напала на него…

2. Зачем ума искать и ездить так далёко?

3. Когда ж постранствуешь, воротишься домой,

И дым Отечества нам сладок и приятен!

4. Кому известно, что найду я воротясь?

Общими усилиями устанавливаем: темы объединяет мотив дороги, пути, странствия; название каждого сочинения – это строки из комедии А.С. Грибоедова «Горе от ума».

Спрашиваем, всегда ли сочинение, тема которого оформлена цитатно, требует, чтобы пишущий раскрывал тему только на материале этого произведения. В ходе беседы устанавливаем, что подходы могут быть разные.

Предлагаем учащимся познакомиться с фрагментом произведения А.С. Пушкина «Путешествии в Арзрум. Во время похода 1829 года». (Смотри приложение №1.) По данному фрагменту можно организовать беседу и о А.С. Пушкине, и о содержании его записок, и о судьбе А.С. Грибоедова.

Далее учащиеся получают текст сочинения без указания темы, по которому организуется работа.

После знакомства с текстом предлагаем подумать над следующими вопросами:

1. К какой из четырех тем ближе предлагаемое сочинение? (Ученики должны аргументировать предлагаемый вариант).

2. На каком материале раскрывается тема?

3. Нет ли замечаний к композиции сочинения? Если есть, то какие?

Эти и другие вопросы позволяют работать над сочинением, руководствуясь тремя первыми критериями оценивания работы: критерий № 1 «Соответствие теме»; критерий № 2 «Аргументация. Привлечение литературного материала» и критерий №3 «Композиция».

Текст предлагаемой работы

Конфликт пьесы А.С. Грибоедова «Горе от ума» завязывается тогда, когда А. Н.Чацкий рано утром появляется в доме Фамусова. (д.1 яв.6).

Я сорок пять часов, глаз мигом не прищуря,

Верст больше седьмисот пронесся, — ветер, буря;

И растерялся весь, и падал сколько раз…

Эти слова счастливый Чацкий говорит Софье Фамусовой, не замечая холода в ее реакции на его приезд. С образом Чацкого связаны два противоположных мотива — мотив отчего дома и мотив дороги, странствий. Воротясь из дальних странствий, Чацкий всего лишь один день проводит в доме, где прошло его детство. А далее вновь герой идет искать себе «приют»:

Вон из Москвы! сюда я больше не ездок.

Бегу, не оглянусь, пойду искать по свету,

Где оскорбленному есть чувству уголок!..

Карету мне, карету!

Интересно интерпретируется Грибоедовым мировой сюжет, который отсылает нас к притче «Блудный сын». Комедия начинается не с ухода героя, а с его возвращения.

Кому известно, что найду я воротясь?

И сколько, может быть, утрачу!

День, проведенный Чацким в фамусовском мире, делает невозможным его дальнейшее пребывание здесь. «Мильон терзаний» от любовных разочарований усиливают его горькие выводы о том, что он в этом доме лишний, чужой. У него иные, чем у людей фамусовского круга, взгляды на жизнь.

Им не понятны люди, подобные Чацкому. Под словами Софьи мог бы подписаться каждый: «Зачем ума искать и ездить так далёко?». Но именно в «охоте странствовать» Чацкого и ему подобным реализуется желание «найти» себя, желание понять, как стать полезным Родине. Здесь вспоминаются слова Л.Н. Толстого: «Чтобы жить честно, надо рваться, путаться, биться, ошибаться, начинать и бросать, и опять начинать и опять бросать, ибо спокойствие – душевная подлость».

Спокойная, размеренная жизнь по правилам Максима Петровича, Кузьмы Петровича, Фамусова не для Чацкого и не для его автора, А. С. Грибоедова. «Урод ума», по словам Д. Давыдова, «странник» по профессии, блестящий дипломат А. С. Грибоедов погиб за Отечество.

А.С. Пушкин в «Путешествии в Арзрум. Во время похода 1829 года» пишет: «Я переехал через реку. Два вола, впряженные в арбу, подымались по крутой дороге. Несколько грузин сопровождали арбу. «Откуда вы?» — спросил я их. «Из Тегерана». — «Что вы везете?» — «Грибоеда». Это было тело убитого Грибоедова, которое препровождали в Тифлис».

Приложение № 1.

Человек мой со вьючными лошадьми от меня отстал. Я ехал один в цветущей пустыне, окруженной издали горами. В рассеянности проехал я мимо поста, где должен был переменить лошадей. Прошло более шести часов, и я начал удивляться пространству перехода. Я увидел в стороне груды камней, похожие на сакли, и отправился к ним. В самом деле я приехал в армянскую деревню. Несколько женщин в пестрых лохмотьях сидели на плоской кровле подземной сакли. Я изъяснился кое-как. Одна из них сошла в саклю и вынесла мне сыру и молока. Отдохнув несколько минут, я пустился далее и на высоком берегу реки увидел против себя крепость Гергеры. Три потока с шумом и пеной низвергались с высокого берега. Я переехал через реку. Два вола, впряженные в арбу, подымались по крутой дороге. Несколько грузин сопровождали арбу. «Откуда вы?» — спросил я их. «Из Тегерана». — «Что вы везете?» — «Грибоеда». Это было тело убитого Грибоедова, которое препровождали в Тифлис.

Не думал я встретить уже когда-нибудь нашего Грибоедова! Я расстался с ним в прошлом году в Петербурге пред отъездом его в Персию. Он был печален и имел странные предчувствия. Я было хотел его успокоить; он мне сказал: «Vous ne connaissez pas cesgens-là: vous verrez qu’il faudra jouer des couteaux»1). Вы еще не знаете этих людей: вы увидите, что дело дойдет до ножей (франц.).

Он полагал, что причиною кровопролития будет смерть шаха и междуусобица его семидесяти сыновей. Но престарелый шах еще жив, а пророческие слова Грибоедова сбылись. Он погиб под кинжалами персиян, жертвой невежества и вероломства. Обезображенный труп его, бывший три дня игралищем тегеранской черни, узнан был только по руке, некогда простреленной пистолетною пулею. 

Я познакомился с Грибоедовым в 1817 году. Его меланхолический характер, его озлобленный ум, его добродушие, самые слабости и пороки, неизбежные спутники человечества, — все в нем было необыкновенно привлекательно. Рожденный с честолюбием, равным его дарованиям, долго был он опутан сетями мелочных нужд и неизвестности. Способности человека государственного оставались без употребления; талант поэта был не признан; даже его холодная и блестящая храбрость оставалась некоторое время в подозрении. Несколько друзей знали ему цену и видели улыбку недоверчивости, эту глупую, несносную улыбку, когда случалось им говорить о нем как о человеке необыкновенном. Люди верят только славе и не понимают, что между ими может находиться какой-нибудь Наполеон, не предводительствовавший ни одною егерскою ротою, или другой Декарт, не напечатавший ни одной строчки в «Московском телеграфе». Впрочем, уважение наше к славе происходит, может быть, от самолюбия: в состав славы входит ведь и наш голос.