Когда начинается учебный год, в театральный коллектив «Апрель» приходят новые дети. Зачем? Да они и сами не знают, зачем. Кому-то мама сказала ходить, потому что «ты же в садике звезда была на всех утренниках». Кому-то просто захотелось чего-то нового. Кому-то удобно по расписанию. Нет у меня таких детей, которые в 8-9 лет увлечены театром и хотят блистать на сцене. Потом кто-то уходит, а кто-то остается. И если задуматься, то чаще всего дети остаются просто по той причине, что им нравится вместе проводить время.

Школьная жизнь сейчас устроена так, что дети видятся и играют только на переменах, они живут в разных местах, иногда достаточно далеко от школы. Они ходят в разные кружки, языковые школы и секции. А театральный коллектив дает им возможность общения со сверстниками, которые учатся с ними в одной школе, и часто они даже не обратили бы внимания друг на друга, если бы не совместные репетиции.

Последние годы я все чаще замечаю, что дети в начальной школе не умеют играть, не умеют договариваться о чем-то, им не о чем поговорить. И виноваты в этом не только гаджеты, но и стремление родителей еще до школы начать «развивать» ребенка на всевозможных «подготовках к школе», а также праздники с аниматорами, призывы к учителям на уроках вводить больше игровых моментов. В итоге дети не успевают научиться до школы сами организовывать себе сюжетные игры, решать возникающие в ходе обсуждения споры без ссор. А занятия театром возвращают им эту возможность.

Вот группе детей надо придумать мизансцену, «фотографию». Задача – чтобы было понятно, что именно происходит, все должны быть видны зрителю, все разные и интересные. Когда такое задание дается впервые, то дети впадают в ступор. Какую выбрать тему? Кто мы будем? Что мы будем делать? И либо кто-то один придумывает за всех, либо начинается ссора. При показе дети растеряны, их позы и эмоции неинтересны, видно, что они совсем не учитывают свое положение в пространстве сцены и положение относительно друг друга. И причина не только в том, что сказывается отсутствие опыта. Часто те дети, которые могли бы предложить интересное решение, молчат, не рискуют высказать свое мнение. Их просто никто не будет слушать.

Когда все группы показались, мы обсуждаем увиденное. Мы учимся смотреть со стороны. Учимся находить необычное и яркое. Пробуем советовать, как исправить недостатки. И идем в свои группы договариваться еще раз. Второй раз получается уже интереснее, у ребят возникает желание хлопать и хвалить.

На каждой репетиции любая находка ребенка – пластическая, эмоциональная или какая-то мысль, вызывает одобрение остальных. Дети становятся смелее в своем выражении. И вот наступает тот момент, когда они начинают видеть друг друга совсем не такими, какими видят их в классе. Им становится не важно, какие отметки у человека, похвалили ли его на математике или отругали на физкультуре. Им становится важно другое: как человек придумывает, как подстраивается, насколько позитивен и энергичен. Часто я прошу разойтись по парам для какой-то работы, выбрав того человека, с которым общаешься меньше всего. И такой выбор происходит без негативных эмоций. А через какое-то время я замечаю, что в группы дети теперь собираются совсем не так, как в начале года. Они открыли для себя новых людей, оказалось, что тот, кто молчал в начале года – отличный выдумщик, что мальчик, который кривлялся и всем мешал, умеет быть собранным и быстрым, да и просто нашли себе друзей, о которых не подозревали.

Часто то, что мы делаем на репетиции, надо закрепить дома. А если это групповое действие? И вот уже на перемене в классе достаются стаканчики и отстукивается ими ритм, стаканчики двигаются между парой детей по парте. А в коридоре кто-то втроем повторяет движения ритмической связки. И это тоже общение. У детей есть общее дело, общий интерес и им хорошо вместе.

В процессе занятий дети возвращаются к тому, что не успели прожить в детстве. Есть ситуация, нет ни текста, ни образов. Придумайте, что здесь можно сделать? И дети играют в это. Играют так, как должны играть нормальные дети. Никто заранее не знает, чем закончится этот сюжет, кто что скажет, и кто что сделает. И из этой игры вырастает спектакль. А мысль о том, что у нас будут зрители, поэтому мы должны говорить так, чтобы нас слышали, и двигаться так, чтобы нас видели, это все немножко попозже.

Любая работа должна иметь какой-то результат. Для театрального коллектива видимый результат – это поставленный спектакль. Мы показываем свою работу одноклассникам, детям начальной школы, ходим в детские сады. И ребята получают удовлетворение от осознания того, что они могут, умеют, нравятся зрителям. Поэтому каждое выступление – это радость. Радость от того, какой я молодец. Радость от той работы, которую мы проделали. Радость от того, как зрители нас принимали.

Мы всегда разговариваем о своих зрителях. Если идем в особенное место – говорим о том, почему в этом детском садике все дети в очках, а у кого-то заклеены глазки, или почему в этом зале сидят дети в инвалидных колясках и так странно выглядят. Если готовимся к выступлению в своей школе – как быть, если в зале шумят и невнимательно смотрят. Если выступаем для малышей – как надо играть именно для них.

И дети впервые задумываются о том, что люди разные. И есть те, кому живется нелегко. Есть те, кого необходимо поддерживать и радовать.

Спектакль – это видимый для всех результат. А невидимых гораздо больше. Это и новые умения, и новые друзья, и мысли, которые приходили в голову во время работы, и ситуации, которые возникали, и воспоминания, которые остались, и эмоции, которые были очень разные. Дети учатся понимать людей, учатся соотносить свои желания с желаниями других людей, координировать свои и чужие границы, больше узнают о себе, увереннее общаются со сверстниками.

Каждый раз в конце учебного года ребята приходят с «подарками в ладошках». Это должно быть что-то, что можно подарить и мальчику, и девочке, и умещающееся в ладошках. Вначале мы играем в разные игры. А потом достаем из рюкзаков секретные подарки. Все тянут записки с именами. И дарят подарок тому, чье имя вытащили. Но вначале надо обязательно этого человека поблагодарить за что-то, что тебе кажется в нем важным. И я не перестаю удивляться – абсолютно всем это сделать легко, дети не повторяются, они говорят действительно адресные вещи. Если честно – это мой любимый момент в году.

Раньше я расстраивалась, когда ребенок говорил в начале учебного года, что он в этом году не будет ходить на занятия, он решил пойти в бассейн или заняться живописью. Как же так, думала я, ведь все было хорошо? А потом я поняла: просто конкретно этот ребенок получил то, что ему было нужно. И теперь он пойдет с этим куда-то еще. Не потому, что ему у меня плохо. Просто ему пора дальше. А к нам он будет забегать на спектакли или ревниво спрашивать, встречая меня в школе: «Ну что, какие у вас теперь там дети? Лучше, чем мы были?» И это правильно!