Предисловие

Приветствую всех читателей! В этом сочинении я хочу поделиться увлекательной историей моей семьи, которую я изучаю по линии матери. С детства меня привлекала семейная история, этот интерес зародился, когда я был всего лишь шестилетним ребенком. Я часто задавал бабушке вопросы о событиях прошлого, как недавнего, так и более отдаленного. Однако настоящий интерес к этой теме во мне пробудила фраза, сказанная моей матерью: «Наши предки были дворянами, приближенными ко двору, и входили в свиту правителя страны». Хотя я не уверен в достоверности этого утверждения, его влияние на меня было поистине колоссальным. Я испытывал некую гордость и рассказывал об этом чуть ли не каждому человеку до того момента, пока не понял, что происхождение – это не главное. На центральном плане должны быть личностные достижения, а семейная история должна оставаться как личностный опыт, как тема для обсуждения с друзьями или людьми, которые интересуются генеалогией.

На данный момент, к сожалению, у меня нет достаточного количества достоверных исторических источников, которые могли бы с абсолютной точностью подтвердить рассказанные мне истории о моих предках. При написании этой статьи я опирался в основном на устные источники: семейные легенды, передаваемые из поколения в поколение, рассказы о быте, образе жизни, культуре моей семьи в различные периоды и другие истории, которые могут быть как правдоподобными, так и не совсем. Я осознаю, что в будущем эти сведения могут быть оспорены или видоизменены, если удастся найти упоминания о моей семье в архивах и точно восстановить нашу родословную.

Я безмерно благодарен своей маме, Ларисе Александровне Ляпуновой, и бабушке, Любови Александровне Ляпуновой, за все те знания, которые они мне передали. Моя мама сохранила множество историй прабабушки о периоде существования Советского Союза, а бабушка предоставила информацию о положении нашей семьи в годы Российской империи.

Также благодаря бабушке в моем распоряжении находятся некоторые письменные свидетельства, такие как письмо прапрадеда, написанное на обратной стороне фотокарточки 1915 года, свидетельства о рождении и смерти прапрабабушки и прабабушки. Эти документы оказывают неоценимую помощь в восстановлении хронологии жизни нашей семьи.

В данной работе я затрону период с 1870-х по 1990-е годы. Расскажу, как жила наша семья в те времена, затрону ее финансовое положение, приведу несколько забавных фактов.

Императорская Россия и наша семья

История моей семьи берет свое начало с рождения моего прапрапрадеда, Ильи Жжённых, в январе 1876 года. Его отчество, к сожалению, не сохранилось в истории, но, по рассказам моей бабушки, его родителями были зажиточный крестьянин и таинственная «крестьянская артистка». Они обитали в небольшом посёлке недалеко от Иркутска и вели своё хозяйство, где разводили кур, коров и даже двух индюков, которых с любовью называли Василисой и Матильдой. «Жили небогато, но по сравнению с большинством были зажиточными», – так характеризовала их бабушка. Они были простыми, но трудолюбивыми крестьянами, которые старались развивать мелкую торговлю, чтобы обеспечить выживание в непростые времена.

Наряду с этой крестьянской ветвью развивалась и дворянская линия нашей семьи. К сожалению, имена и фамилия начальных представителей этой ветви остались в тени времени, но память сохранила сведения об их прежнем месте жительства и утерянном портрете. Мои дворянские предки долгое время проживали в Рязани. В силу обстоятельств моя прапрапрапрабабушка овдовела, оставшись одна с маленькой дочерью Марией на руках. Семья оказалась обременена долгами, и ухаживать за обширной землей в одиночку было крайне тяжело. После отмены крепостного права дворянам было тяжело освоиться в первое время. Это вынудило прабабушку принять решительное и рискованное решение – продать землю, погасить долги и переехать в новое место с более доступной землей.

В те времена в Российской империи подобные места находились далеко от центра и европейской части страны. Чем дальше на восток, тем дешевле была земля. Иркутск, удаленный от «европейской суеты», стал их новым домом. Дворянская семья отправилась туда, оставив позади прежнюю жизнь и надежды. Однако на новом месте они столкнулись с множеством трудностей, отсутствие мужчины в семье ограничивало их возможности по производству и торговле. У прабабушки оставался единственный выход: найти для своей дочери «достойную партию», это могло бы помочь выбраться из череды неудач и вернуть семье былое благополучие.

Стремление вернуть успех семьи посредством брака с богатым и состоятельным господином было амбициозным, но Мария пришла к пониманию, что ей не нужен «неумелый мужик». Она мудро рассудила, что важнее найти не принца или царя, а человека, который привык трудиться. «Без работы пропадём», – утверждала она, полагая, что в небольшом Иркутске важны не столько высокие замыслы, сколько добросовестность и трудолюбие. В итоге её сердце покорил простой человек. Внимание бабушки часто приковывал к себе рассказ прапрабабушки о том, что «неумелый мужик никому не нужен, а мужчина, что умеет держать в руках молоток, дороже всего золотого». Прапрапрабабушка принципиально отказалась от выгодного брачного союза, полагая, что истинное счастье кроется в мелочах. И, как это часто бывает, жизнь дала ей именно то, о чём она мечтала: по неизвестной причине молодой Илья в возрасте 17 лет перебрался из родного края в Иркутск. Если учитывать, что их первенец появился на свет в 1896 году, можно с уверенностью предположить, что знакомство произошло вскоре после переезда Ильи. Как именно они встретились, остаётся загадкой, известно лишь, что Мария искала именно трудолюбивого человека.

Хотя точное количество детей в этой семье не установлено, достоверно известно, что первыми на свет появились два мальчика, одна девочка и за ними последовала девочка по имени Аполлинария Ильинична. Аполлинария, моя прямая прапрабабушка, стала основным хранителем семейных преданий о дореволюционном периоде. Она родилась 24 апреля 1902 года и прожила долгую жизнь, скончавшись 14 ноября 1982 года.

После встречи прапрапрабабушки и прапрапрадедушки их семейная жизнь наладилась. Они смогли приобрести обширное хозяйство и двухэтажную усадьбу, а также нанимать рабочих. Они стали одними из самых зажиточных людей в округе, успешно продавая свою продукцию и урожай. Семья была глубоко религиозной: они часто посещали церковь, знали наизусть все православные праздники и строго придерживались постов. Аполлинария вспоминала, что росла в атмосфере любви и заботы, почти не замечая трудностей того времени.

Но наступили времена испытаний. Старший сын отправился на фронт Первой мировой войны 30 апреля 1915 года, и это событие запечатлено на фотокарточке, на обороте которой написано письмо:

«1915 годъ, апрѣль 30-го дня.

Здравствуйте, многолюбимые мои племянники Инокентій, Степанъ, Амосъ и Сергѣй, зять Егоръ Степановичъ и Агаѳья Павловна. Во первыхъ строкахъ моего письма шлю я вамъ свое нижайшѣе почтеніе и съ любовью низкій поклонъ, уведомляю я васъ, что учебную команду кончили хорошо, экзаменовали 3 дня Нестера, всѣхъ ихъ угнали, нашихъ двадцатниковъ, остался Алексѣй Поборовскій, Ванька Тунгускій. Писать болѣ нечего, отъ всего письма остаюсь живъ и здоровъ, чего и вамъ желаю добраго здоровья, дарю на память. Скоро поѣду на позицію, то оттуда живому не пріѣхать, потому что...».

К сожалению, из-за времени края материала, на котором находилась фотография, стёрлись, и продолжение текста невозможно прочитать. Также сама фотокарточка «вырезалась», как говорит бабушка, вырезались они, чтобы была возможность поставить портреты в рамку.

Известно, что двоюродный прапрадед погиб в 1917 году, а Мария и Илья Жжённые умерли за год до этого при загадочных обстоятельствах.

К 1917 году в живых остались только Аполлинария со старшей сестрой и её детьми. Взрослых мужчин не осталось, торговля пришла в упадок, и еды катастрофически не хватало. После Февральской революции начался хаос, и никто не знал, как действовать в новых условиях. Старшая сестра не могла прокормить детей и оставшуюся на её попечении младшую сестру, а Аполлинария, не имея должного образования, с трудом могла рассчитывать на работу доярки или кухарки. Родные и другие дальние родственники начали постепенно эмигрировать, спасаясь от надвигающихся бедствий.

После Октябрьской революции надежды на нормальное существование окончательно рухнули. Страну охватил голод, начались идеологические противостояния. Сторонники Белого движения убили сестру Аполлинарии, и она осталась одна с многочисленными племянниками. После этой трагедии прапрабабушка прониклась революционными настроениями, став ярой сторонницей Красного движения, считая, что Бог на стороне коммунизма, а не жестоких людей, говорящих об объединении «русского народа ради царя».

«Долго они жили в кризисе, ничего не ели, у них постоянно ходили, подписи собирали какие-то, то одно совали, то другое, тех, у кого подписи нет, заставляли ставить галки. Страшно они жили, но выжили как-то», – так бабушка завершает рассказ о революционном периоде.

Наша семья в раннем Советском Союзе

Бабушка часто вспоминала рассказы Аполлинарии Ильиничны, которая не любила делиться переживаниями о тех годах. Тем не менее, в памяти бабушки сохранились фрагменты некоторых рассказов, которые позволяют понять, насколько трудным был тот период.

«Там было ещё страшнее, чем можно представить. Сидели они, никого не трогали, и тут – бац! – газетка с Ильичом. Везде обсуждали Владимира Ильича, постоянно повторяли его цитаты, верили, что всё наладится. Верить – верили, но голодали. Продуктов всё ещё не хватало, ничего не оставалось. Но баба Поля, несмотря на всё, вырастила племянников, трудясь как пчелка. Потом, в 25-м, ещё и маму родила», – так бабушка рассказывала о тех временах.

В это время, 17 августа 1925 года, на свет появилась моя прабабушка Лилия Алексеевна. Моя мама часто подчеркивает мудрость прабабушки и её невероятные математические способности. После успешного окончания гимназии она поступила в институт на бухгалтера и оставалась предана своей профессии до конца жизни.

К концу 20-х годов у моих предков возникло ощущение, что ситуация постепенно улучшается: урожай рос, и они могли зарабатывать на пропитание. Однако этот период относительного благополучия продлился недолго. Начало 30-х годов ознаменовалось масштабной коллективизацией, которая принесла с собой значительные изменения в жизни многих крестьян, включая моих предков. Объединение индивидуальных хозяйств в колхозы заставило многих отказаться от своих земель и имущества, что сопровождалось трудностями, а порой и насилием. Моя прапрабабушка, чтобы сохранить хотя бы часть средств к существованию, вынуждена была уводить животных в тайгу и строить там скрытые сарайчики.

В городах тем временем началась индустриализация. Заводы и фабрики росли, как грибы после дождя, и перед прапрабабушкой встал вопрос: продолжать заниматься сельским хозяйством или пойти работать на фабрику. Это было время трудных решений и перемен, которые изматывали, но при этом открывали новые возможности.

Мама вспоминала, что прабабушка говорила о том, как в 30-е годы образование стало невероятно жёстким. Учителя требовали много, оставляя мало времени на отдых и простые радости жизни. Школьные годы были трудными, и университет, как вспоминала прабабушка, казался настоящим раем по сравнению со «сталинской школой».

Именно в 30-е годы семья нашла в себе силы двигаться дальше. Перемены были изнурительными, работа давалась тяжело, как и учёба, но самое важное – они нашли выходы из этих сложных ситуаций, пусть и временные. Это время закалило их характер и позволило преодолеть многие испытания, открывая путь к будущему, несмотря на все трудности.

Переломная Вторая мировая

История моей семьи, как и многих других, была глубоко затронута событиями Великой Отечественной войны, оставившими неизгладимый след в нашей общей памяти. Это был единственный период из первой половины XX века, о котором сохранилось множество подробных воспоминаний и свидетельств, дошедших до нас сквозь десятилетия.

Война разразилась, как буря, захватившая врасплох миллионы людей. Вдалеке от событий, в тихой глубине Сибири, известия о нападении на СССР распространялись медленно и с трудом, словно не желая нарушать спокойствие этих мест. Лишь спустя месяц после начала операции «Барбаросса» мои предки осознали масштабы происходящего. Всеобщая мобилизация ударила, как молот, по судьбам многих семей, унося на фронт отца и брата моей прабабушки. Оба встретили свою судьбу на полях сражений в первый же месяц войны.

Помимо утрат на плечи людей легли тяжести голода и постоянные требования отдать всё на нужды фронта. Одежда, украшения, еда и даже животные – всё это становилось вкладом в общее дело. В отчаянной попытке сохранить хоть что-то для выживания, прапрабабушка укрыла корову и телёнка в подполье, надеясь, что эти запасы станут спасением для её семьи.

Непреодолимое горе не оставляло прабабушку, которая на протяжении всей своей жизни не могла смириться с потерей брата. Даже в 90-х годах она твёрдо верила: «Он жив, он где-то там, не мог он умереть». Хотя полноценное расследование его судьбы было ей недоступно, надежда на его возвращение оставалась неугасающей. Прабабушка не пошла на фронт, но внесла свой вклад в победу, неустанно трудясь в тылу как истинная труженица, отдающая все свои силы ради общей цели.

История прадедушки Александра Ляпунова развивалась параллельно. Его семья, будучи поволжскими немцами, была переселена из Саратова в Сибирь, в город Киренск Иркутской области. Хотя их финансовое положение остаётся в тени неизвестности, ясно одно: семья была большой, с множеством братьев и лишь несколькими сестрами, что накладывало свои трудности на их существование. К сентябрю 1941 года на фронт не отправились только прадед и прапрабабушка. Каждый день их жизни омрачал страх получить известие о гибели близких, и вскоре этот страх стал реальностью. В декабре 1941 года пришло первое письмо о том, что прапрадед числится среди пропавших без вести. К февралю 1942 года такие письма пришли обо всех членах семьи, ушедших на фронт. Каждому было понятно, что «пропавший без вести» – это способ сокрыть смерть. Это всё тяжело отразилось на психическом состоянии прадеда, он решился на отчаянный шаг: в пятнадцать лет отправиться на войну, стремясь изменить ход событий.

На войне прадеду было гораздо хуже, чем в тылу. Он вспоминал, что никто из его команды не мог отправиться трезвым убивать немцев, большинство всегда задумывались, «что у них также есть семья, и что отправились они в столь ужасающее место не по своему желанию». Всегда перед началом боевых действий они выпивали несколько стопок водки, не закусывая. Выхода не было, без воздействия допинга большинство не могло найти силы убивать и проживать эти моменты. Прадедушка вспоминал, что с ужасным угрызением совести и неохотой убивал немцев, это было вторым кирпичом в стене его травм и будущего мировоззрения, о котором мы поговорим позже.

Однажды прадед рассказал о том, что он чувствовал, когда на его глазах был застрелен друг. Мама помнит его рассказ и сумела его передать: «Сидим мы в окопе, разговариваем о жизни, о планах на будущее, чем после войны заниматься будем, обменивались шутками, думали, как прекрасно всё будет, когда война кончится. Долгое время была тишина, на улице было холодно, мы закурили папиросы и решили выпить немного коньяка из медной фляги. Только я потянулся к ней, как сразу услышал выстрел. Мы быстро собрались, я случайно ожёг руку о тлеющую папиросу, пока тянулся за винтовкой. Мы начали стрелять. Постреляли, вроде как всё закончилось, никаких звуков не было. Потянулся я уже снова к коньяку, тут внезапно слышу выстрел. Смотрю на друга, а он уже лежит с пулей во лбу. Я взял его на руки, думал, что можно его спасти. Дотащил его на базу, а он уже мёртвый...». По словам мамы, после этих слов прадедушка всегда становился очень серьёзным и печальным, хотя был достаточно жизнерадостным человеком. Мне повезло застать его живым, и я редко видел, чтобы он был в плохом настроении. О войне я его не расспрашивал, он и сам не горел желанием об этом говорить.

Мой прадед прошёл всю Великую Отечественную войну, добрался даже до Берлина через разруху, смерти и печаль. В те моменты он только смог вдохнуть полной грудью, зная, что его семья будет жить. Его главным желанием было, чтобы больше никогда люди не знали войны. Но счастье продлилось недолго. Сразу после осады Берлина его отправили воевать с японцами. Прадед отмечал, что японцы были гораздо безжалостнее и злее, чем немцы: «Они рвали всех на куски». Кроме описаний японцев, он не сохранил других воспоминаний этих ужасающих событий, лишь повторяя, что всё это было адом.

Его возвращение домой было одним из светлейших воспоминаний за этот страшный период. Он рассказывал, как, вернувшись домой, он увидел солнце, сестёр, маму. Они были рады его видеть, а он был рад гораздо больше. Они хотели организовать маленькое застолье, но первое, что хотел прадед, – «помыться и наконец-то спокойно отоспаться».

Пройдя войну, прадед кардинально изменил своё мировоззрение. Он возненавидел большинство политиков, отмечая, что их главная цель – «нажиться на трупах». Он ненавидел Сталина, Черчилля, Рузвельта наравне с Гитлером, постоянно твердя маме и бабушке: «Они могли сделать так, чтобы этой войны не было, они могли это всё сразу предотвратить, они виноваты, они допустили возвышение психа Гитлера. Ещё утверждают, что бились мы за Сталина, да мы за своё будущее бились, за семью бились, не за Сталина. Они все виноваты, что столько людей погибло, они наравне со всеми нацистами, они наравне с Гитлером!» Бабушка рассказывала, что всегда, когда напивался, он начинал кричать по этому поводу, повторяя монолог о вине Сталина, Черчилля и Рузвельта во Второй мировой войне. Это сыграло с ним злую шутку. Однажды, напившись ночью, он начал говорить это своему знакомому, он кричал так громко, что на ушах стоял весь дом. Не выдержав шума, соседи вызвали милицию, и прадеда посадили в тюрьму, но только на два года. Вернулся прадед из тюрьмы с отмороженными руками, пневмонией, измождённый, но с желанием жить дальше.

Несмотря на все пройденные трудности, он сохранил за собой память героя. В квартире у бабушки сохранился старинный сейф, в котором лежат все его военные письма. Бабушка до сих пор не разрешает открывать этот сейф и читать эти письма по неизвестной маме и мне причине.

Медали прадедушки я видел только один раз, точнее, в детстве я видел одну медальку. Я долго её рассматривал, и прадедушка, увидев, что она мне приглянулась, подарил её (сейчас она лежит дома). Прадедушка не был человеком, держащимся за ордена и прочие награды. Судьба его наград очень забавная, ведь их растеряли моя мама с её двоюродным братом, будучи еще маленькими. Сидели они в песочнице, и тут подходит к ним прадедушка и даёт свои медали, чтобы играли, а вернувшись домой, говорят: «Дедушка, прости, мы их потеряли». А дедушка махнёт рукой и улыбнётся, зовёт их чай пить. Прадедушку часто приглашали на парады 9 мая, но он не участвовал в шествии. Вместо этого даже в глубокой старости он приходил в магазин, закупал большое количество конфет и других сладостей, потом на праздничной площади раздавал купленное детям, желая им, чтобы всё в их жизни сложилось хорошо. Он не хотел, чтобы потомки участвовали в Бессмертном полку с его портретом, и поэтому мы этого не делаем, предпочитая хранить память о нём и пересказывать его истории 9 мая.

Прабабушка же, будучи труженицей тыла, старалась делать всё ради победы. Она работала каждый день до тех моментов, пока к ней приходила прапрабабушка и заставляла идти домой, чтобы хотя бы поесть, поспать и заняться другими бытовыми делами. Все 30-е годы прабабушка задумывалась о рождении детей, но в военные годы поняла, что сейчас не время, что ребёнок не сможет жить в столь ужасных условиях, в столь опасное время.

Проработав в тылу на протяжении всей войны, прабабушка со счастьем вспоминала, как по радио объявили конец войны, весь округ был на ушах. Кто-то плакал, кто-то радовался, кто-то смеялся, кто-то даже не верил. В округе на протяжение месяца ходили слухи, что немцы всё ещё воюют на территории Союза, а объявления о завершении войны – не что иное, как план «васамкайт швехен» (с немецкого – «ослабить бдительность»). Но по прошествии времени такие слухи становились нелепыми, в дома начали возвращаться мужчины, и веры в счастливое будущее становилась всё больше и больше.

Наша семья в 1950–1970-е годы

В послевоенное время жить стало легче, но нужно было восстанавливать страну. Прабабушка отправилась по распределению в Киренск. Там она познакомилась с прадедушкой и заключила с ним брак. Именно в Киренске прабабушка начала работать по своей специальности – бухгалтер. Прадед после войны долгое время не мог найти должную работу, но в конечном итоге сумел устроиться на предприятие.

В 50-х годах наша семья имела достойный заработок, но несмотря на это, боялась кризиса и войны. Именно по этой причине прабабушка и прадедушка долго откладывали создание полноценной семьи и рождение ребёнка. Пойти на этот шаг они решили только в 1952-м году. 19 ноября 1952 года родился мой двоюродный дедушка – Георгий Александрович Ляпунов, в семье чаще называемый дядей Гошей или Егором. Но со вторым ребёнком они повременили, опять-таки опасаясь кризиса.  Второй ребёнок родился через четыре года, 24 мая 1956-го – это моя бабушка, Любовь Александровна Ляпунова.

Бабушка говорит, что её детство было ничем не примечательным. В Киренске они жили в маленьком домике, в хозяйстве держали животных, в частности, коров. Бабушка рассказывала: чтобы сохранить продовольствие, они копали глубокую яму и клали туда мясо, молоко и другие скоропортящиеся продукты. Летом эта яма становилось обожаемым местом бабушки и её брата. Из неё всегда струилась прохлада, и они никогда не упускали момента засунуть туда руку или ногу, чтобы чуть-чуть охладиться в знойный день.

Детство у бабушки прошло заурядно, но достаточно счастливо. В шесть лет она уже пошла в школу, но учёба поначалу давалась ей трудно. Бабушке было гораздо интереснее проводить время со своим старшим братом и его друзьями. Рассказывала, что в школе она столкнулась с трудностями по русскому языку и черчению. Учителя требовали идеального почерка и идеального построения фигур, что было тяжело для маленькой девочки. Любимым предметом была физика, здесь она могла раскрывать свой потенциал и любовь к радиотехнике.

Также в её школе была одна примечательная вещь. Многие бабушки и дедушки помнят уроки сложного немецкого языка, но у моей было всего несколько занятий по этому предмету. В их школу пришла молодая учительница немецкого, которая спустя несколько недель уволилась, вышла замуж и улетела в Москву. Из этих уроков бабушка вынесла только: «Ein, zwei, drei, vier…», «Guten morgen, guten tag, guten abend», а также удивительную фразу, которую, скорее всего, подсказал бабушке один из одноклассников: «Hitler kaputt». Руководство школы почему-то не стало искать нового учителя немецкого или менять программу обучения на изучение английского языка.

Повседневность бабушки в школьные годы проходила обыденно, в частности, она гуляла с братом, тот учил её стрелять из рогатки, ловить птиц и прочим мальчишеским вещам. Бабушка запомнила одну историю о том, как она пошла с братом и его друзьями перелазить через забор на заброшенный склад, случайно поскользнулась, зацепившись на заборе, порвала красивые и дорогие брючки, а потом ещё «плюхнулась в грязь». Дядя Гоша сразу повёл её домой, он не кричал, не винил её в том, что она испортила им всё веселье. Заботливо привёл сестренку домой, и когда прабабушка рассердилась, взял всю вину на себя и, конечно же, получил должное наказание.

После того как дядя Гоша окончил школу, он отправился в Новосибирск, в высшее учебное заведение водного транспорта, где с отличием обучился управлять суднами. До самой смерти он проработал капитаном теплохода, имел даже свои личные лодки, на которых катал мою маму с её двоюродным братом.

После поступления дяди Гоши в вуз в семье произошла трагедия. Прабабушка и прадедушка пришли на званый ужин по случаю дня рождения своей давней знакомой. Мероприятие было очень «весёлым», по словам бабушки, там было много еды, много людей и, что примечательно, много спиртных напитков. Подвыпивший прадедушка подсел к одной даме на диванчик и начал с ней «светски беседовать». В один момент, когда мимо проходила прабабушка, прадедушка погладил по щеке эту особу. В те времена погладить кого-то по щеке было равноценно «французскому поцелую». Прабабушка была женщиной боевой, она не стала разбираться, что это было, и просто сделала импульсивное действие: выгнала прадеда из дома. Собрала его вещи и выкинула чемодан из окна. К счастью, бабушка с братом сохранили связь со своим отцом, несмотря ни на что. Спустя некоторое время он получил квартиру в Иркутске, нашёл новую работу и заново самореализовался в жизни.

Прабабушка же нашла себе нового мужа – Николая Кулебякина. Он работал в КГБ и был серьёзнейшим сторонником социалистических взглядов. После того, как он начал жить в семье, появилось несколько табуированных тем: империалистическое прошлое Советского государства, достижения лидеров Российской империи, любые темы, касающиеся религии, поощрение капитализма и западных образцов жизни. В памяти бабушки остался момент, когда моя прапрабабушка рассказывала ей о христианских религиозных праздниках, о том, какие традиции были в императорской России и как наша семья праздновала их. Николай услышал подобные рассказы и устроил ужаснейший скандал, прапрабабушка и бабушкин отчим едва ли не подрались, но всё закончилось обычными оскорблениями и приходом к компромиссу, что при Николае такие темы не будут подниматься.

Бабушка прожила так несколько лет, до начала 70-х годов. В это время она окончила школу и начала задумываться о самореализации. Перед ней стоял серьёзный выбор: пойти в медицину, в железнодорожное дело или же связать свою жизнь с аэрофлотом. Бабушка также искала более перспективное место для жизни – город, который молод и амбициозен, как она. Тут прабабушка рассказала, что есть «молодой город» на севере Иркутской области, в тот момент он только застраивался, но в нём уже был перспективный аэропорт, в котором разрешалось пройти курсы, по итогам которых предоставлялась возможность стать оператором. Этим городом был Братск. Бабушка осмелилась отправиться туда.

На новом месте она не могла позволить себе сразу приобрести жильё, поэтому временным местом пребывания стало общежитие. Комната в нём была маленькой, тёмной. Практически голые стены с наклеенными местами газетными вырезками, дрянная мебель, кровать с жестким матрасом. Вся эта обстановка навевала тоску, но деваться было некуда.

Бабушка практически сразу по приезде записалась на курсы в аэропорту. Они длились два года, но во время обучения бабушке позволили устроиться работать в аэропорту. Её основной задачей было оповещение людей о рейсах, посадках и других вещах, связанных с полётами на самолёте. Курсы бабушка окончила на «отлично», работа её поистине радовала. Это было престижное место, высокооплачиваемое. Бабушка быстро сумела получить квартиру на улице Карла Маркса, а также некое подобие проездного, но для самолёта. По нему бабушка практические каждый месяц летала в Москву или Иркутск, чтобы закупиться продуктами и вещами. Профсоюзная организация гарантировала каждые два-три месяца туры по разным городам, было одно лишь «но»: оплачивалась либо половина, либо две трети поездки. Благодаря этим путёвкам бабушка побывала в Москве, Ленинграде, Свердловске, Киеве, Сочи, Краснодаре, Новосибирске и даже в Восточном Берлине. Привозила из этих поездок множество товаров, которые приобрести в Сибири было затруднительно.

В скором времени в Братск сумели перебраться прабабушка и дядя Гоша с женой. Они приобрели себе по квартире, устроились на работу. Прабабушка работала бухгалтером в двух местах: на Братском алюминиевом заводе и в крупном магазине, где дослужилась до главного бухгалтера. Дядя Гоша был капитаном теплохода. Теплоход, на котором он плавал, служил для сферы развлечений, но иногда его могли эксплуатировать для доставки товаров из центра области по Ангаре.

Жизнь казалась чудесной, но в конце 70-х годов в провинциальном городе стали распространяться слухи о трупах, найденных на горе Солдатской, и неких преступных группировках. Невозможно сказать, что там было на самом деле, но бабушка лично знала женщину, которая, по её предположениям, была убита такой группировкой. По бабушкиной легенде, эта девушка взяла денег в долг на поездку за границу у сомнительного мужчины. Поездка прошла «на ура», но по какой-то причине с возвращением девушка начала страдать паранойей, она боялась разговаривать по телефону, долго не открывала двери, когда кто-то приходил к ней в гости, она резко похудела. Бабушка думала, что её подруга страдает некой болезнью, и постоянно убеждала сама себя в этом, до того момента, пока её подруга не пропала без вести. Представители милиции утверждали, что искали её, но через несколько месяцев дело закрыли.   

Странные пропажи были не единственным, что пугало бабушку. Она начала замечать, что нехватка товаров появилась даже в Москве и Иркутске, еда становилась постепенно дефицитной, а купить новый холодильник было невозможно, даже если имеешь финансовое благополучие. Во время разговоров со своим родным отцом бабушка слышала множество ужасных слов о дефиците и постепенном угасании Советского Союза. Ситуация не менялась долгое время и практически вошла в привычку.

С приближением 80-х годов наша семья закрыла глаза на различные проблемы: на носу была Олимпиада, общество ожидало прихода коммунизма. Бабушке удалось посетить Олимпиаду в Москве 1980-го. Она описывает это как удивительнейшее событие: «Стадион был чудесен, он был настолько большим, что мог поместить в себе всех жителей маленького городка. На стадионе было шумно, ещё больше шума было в самой Москве, все говорили об этом событии, повсюду были плакаты, концерты, музыка – всё говорило о том, что в Советском Союзе проходит международная Олимпиада. Само мероприятие проходило отлично, было интересно смотреть за нашими спортсменами и иностранными гостями. Апофеозом стал наш олимпийский символ в виде медведя, стоило ему только появиться, как все схватились за фотоаппараты и начали щёлкать. Мне очень там понравилось!»

Всё было сравнительно хорошо, до того момента, пока 14 ноября 1982 года не умерла прапрабабушка Аполлинария. Бабушка очень тяжело переживала этот удар. С большой болью она делилась своими эмоциями об этом событии: «Это было поздней осенью, уже повсюду лежал снег. Я решила съездить в гости к бабушке. Приехала я, звала её, чтобы открыла калитку. Она долго не отвечала, я подумала, что это очень странно, дошла до ближайшего телефона, позвонила ей – не отвечает, потом сходила к её соседям, они ничего не знают, сами решили открыть калитку. Вошли на участок, прошли через собаку, открыли дверь в дом, там тишина. Я прошла в спальню и увидела её, подумала, что спит и пошла на кухню, решила ей приготовить завтрак. Время обеда, а она до сих пор спит. Только потом всё поняла…»

В остальном первая половина 80-х годов прошла спокойно и обыденно. У дяди Гоши появились дети – Лидия и Сергей, бабушка продолжала работать, приобрела совместно с братом и мамой дачу. Прабабушка приобрела три новых квартиры, отдав за них практически все свои накопления. Жизнь продолжалась, хоть и становилась со временем труднее из-за растущего дефицита и непонятных партийных противостояний после смерти Брежнева.

Период Кризиса

Период 80–90-х не был самым страшным в истории моей семьи. Мама до сих пор считает, что благодаря тому времени большинство научилось жить в кризисных ситуациях и находить время для обычных радостей.

17 июня 1985 года родилась моя мама Лариса Александровна Ляпунова. К сожалению, никому, кроме бабушки, ничего не известно о моём родном дедушке – мамином отце. Нам известно лишь, что дедушка бросил бабушку, когда она была на позднем сроке беременности.

Несмотря на то что мама и бабушка остались одни в семье, им помогали со всех сторон: и прабабушка, и дядя Гоша… Финансовых трудностей и проблем с питанием не было. Когда я разговариваю с мамой о её детских годах при Горбачёве, она утверждает, что в семье было абсолютно всё: одежда, игрушки, еда, сладости. На каждый утренник маме покупали или заказывали новый костюм, будь то «Ёлочка» или «Снежинка». Мама помнит, что первая часть её детства была сравнительно обеспеченной.

Но счастливое детство продлилось недолго. Начались 90-е годы, распад Союза, полный дефицит и потеря веры в коммунистов и их идеалы. Благо, бабушка сумела успеть встать в очередь на квартиру до 91-го года. Раньше они жили с мамой в старой однокомнатной квартире на Карла Маркса (которую бабушка получила с начала работы в аэропорту). В 1991 году бабушке выдали квартиру на новой улице, в новом девятиэтажном доме, и что самое главное, она была двухкомнатной. Мама долгое время боялась новой квартиры, ей было страшно оставаться одной в таком большом помещении.

Бабушка поняла, что постоянно находиться с ребёнком она не может, а помощь брата и матери не бесконечна. Бабушка предложила моей маме купить домашнего питомца. «Кого только твоя мама не просила: и утку, и сову, и ящерицу, и трёх котят, и каких-то странных птичек, в один момент вообще всех сразу. Я ей потом предложила купить щенка, и она согласилась». После покупки щенка бабушка смогла ходить на работу со спокойной душой, а маме не было тоскливо одной в большой квартире.

В 1992 году моя мама первоклассницей пошла в школу № 46. Эта школа выпустила не только мою маму, но и меня, а в будущем – и моего младшего брата. С учёбой мама справлялась всегда «на ура», быстро стала сначала отличницей, потом хорошисткой.

К сожалению, зимой этого же года мама снова столкнулось с одиночеством: умер её первый питомец. Бабушка утверждает, что умер щенок из-за простуды. Зимой они решили с мамой сходить к прабабушке и взяли с собой щенка. Несмотря на то, что его укутали в очень тёплую, самостоятельно связанную кофточку, он заболел. Болел щенок примерно две недели, после чего умер. Мама долго плакала и скучала по своему другу. Но ей повезло: у собаки, принадлежащей знакомой нашей семьи, родились щенята. Бабушка взяла белую собачку и показала её маме. Мама была бесконечно рада такому подарку и назвала щенка Поночкой в честь любимого персонажа из мультсериала «Утиные истории».

К большому сожалению, время перемен сопровождалось голодом и экономическим дисбалансом. Благодаря прабабушке-бухгалтеру в нашей квартире появлялись списанные продукты. Как рассказывает мама, приход бабушки обозначал появление в доме еды: она приносили огромный мешок, полный различных фруктов, мяса, молока, конфет и выпечки. В остальное время вкусностями являлось всё то, что было найдено в закромах, к примеру, морковное печенье. Данная «сладость» состояла из нескольких ингредиентов: моркови, небольшого количества муки, сахара и одного яйца. Кроме морковного печенья, была другая оригинальная сладость – «печенье на рассоле». Мама вспоминает эти «вкусняшки» с ностальгией, но отмечает, что это всё было «редкостной дрянью». Время от времени бабушка могла позволить себе «ножки Буша». Когда я расспрашивал бабушку об этом деликатесе, она говорила лишь: «Это была ничем не примечательная курица. Курица, как курица».

Проблемами в этот период также было отсутствие заработной платы и дефицит рабочих мест по специальностям. Бабушке приходилось трудиться на нескольких работах: основной работе (оператором в аэропорту), кассиром и уборщицей подъездов. Это позволяло выживать в столь непростое время, хотя денег везде платили мало.

В 93-м мама с бабушкой начали снова заниматься дачей. «Дача в прямом смысле кормила нас в это время. Работать на даче не нравилось совсем, но приходилось, иначе было никак: на полках ничего нет, а если и было что-то, стоило оно больших денег. Вот так мы и работали. Собрав урожай, что-то отправляли на продажу, а что-то оставляли себе», – так мама рассказывает о пользе дачи в её детстве. С восьми лет мама в свободное от учёбы время самостоятельно ходила продавать овощи, собранные на даче, получала за это очень достойные деньги. Бабушка забирала большую часть прибыли себе, но приблизительно одну треть с продаж отдавала маме на карманные расходы.

В это же время прошла приватизация, с которой у моей семьи не было никаких проблем. Каждому было практически всё равно, в чьи руки переходят государственные предприятия. Только моему прадеду совершенно не нравилось лицо, связанное с проведением данного мероприятия, – А. Чубайс. Не нравился он прадеду не из-за приватизации, а из-за частых скандальных новостей о выводе средств из государственной казны.

Отношение нашей семьи к политике государства, проводимой в 90-х, было скорее нейтральным, но никто не упускал шанса покритиковать Чубайса или Черномырдина. К остальным политикам 90-х отношение было нейтральное. Относились спокойно к недостаткам президента Ельцина, чуть ли не с гордостью делились друг с другом историей о том, как «Немцов пересадил чиновников Нижегородской области на “Волги”». Единственный фаворит среди политиков был у бабушки – Григорий Явлинский.

Шло время, финансовое положение в семье становилось более стабильным, мама подросла, и настало время идти в четвертый класс. Но произошло какое-то «чудо», и реформаторы школьной программы решили, что учеников третьего класса можно сразу перевести в пятый. Вот так в 95-м году мама оказалась сразу пятиклассницей. Учителя прекрасно понимали, что дети не получили должный объём знаний, и за месяц «прогнали» детей по программе четвертого класса. Новые предметы маме нравились, больше всего интерес вызывали уроки биологии, именно тогда мама начала задумываться о врачебной деятельности. Но трудности вызывали уроки «высшего черчения» и английского языка. На новом черчении у мамы был очень требовательный преподаватель (он в данный момент является учителем ИЗО, и я на себе прочувствовал эту требовательность). Малая оплошность равнялась, в лучшем случае, тройке. Английский язык же проходил практически «никак». На протяжении всего курса они заучивали алфавит, преподаватель всегда требовал наизусть повторять ему латиницу с правильным произношением. За весь курс они выучили лишь несколько фраз: «Hello, class, sit down!», «Lesson is over, goodbye!», «Can I go to the restroom?».

Но проблемы в обучении случались и позже. В седьмом классе стартовал курс физики, но педагогом являлся бывший ядерщик, страдавший пагубным пристрастием к алкоголю. Мама рассказывала об уроках физики так: «Мы заходили в кабинет, он сидел в лаборантской. Проходит 10 минут, и тут он выходит с баяном, сначала с нами поговорит о жизни, потом начинает играть на своём инструменте. Выходили у нас все пятерки». Но это сыграло со всеми злую шутку. В девятом классе пришла профессиональный педагог, и с этого момента полетели двойки и тройки. Лишь в выпускном классе она немного ослабила требования.

Моя семья тепло вспоминает телевидение 90-х годов. Мама обожала смотреть мультфильмы компании «Дисней», бабушка смотрела телеканал «НТВ» и испытывала особое отношение к телепередаче «Куклы», ее забавляло то, как показывают политиков в этой программе. Маме же ничего, кроме мультфильмов, не было нужно: новости она не любила (да и сейчас не любит), передачи с живыми людьми считала скучными и нудными. У бабушки было яркое воспоминание о том, как мама увидела на каком-то телеканале агитационный ролик Явлинского 1996 года: «Бежит ко мне Лариса и говорит, что по телевизору танцует кто-то и просит голосовать за Григория, что там пилот что-то выбирает, что голосуют за умного человека, а потом идут на дискотеку. Уговорила меня тоже из-за танцулек голосовать за Григория».

В этом же 96-м году дядя Гоша решил воплотить одну давнишнюю мечту: сходить на концерт зарубежного исполнителя, и как раз в это время в Москве в Кремлёвском концертном зале должен был скоро выступать британский рок-музыкант Дэвид Боуи. Приехал мой двоюродный дед в Москву 13 июня и поселился в скромной недорогой гостинице. За билет он отдал приличную сумму, но зато оказался в первых рядах, посетил встречу с Боуи, которая проходила в отеле, в котором тот остановился. 18 июня настал момент концерта. Неожиданно по какой-то причине его задержали на час, а большинство людей, сидящих на передних рядах, попросили встать и отойти ближе к выходу. Дедушка увидел, как на первые ряды сажают «людей в пиджачках» и их «крашенных цац», а обычных фанатов заставляют либо уйти, либо сесть на последние места. Большинство в итоге наблюдали за музыкантом с дальних рядов, либо возле выхода. Но впечатления о концерте не были испорчены даже этим. Только дядя Гоша сильно расстроился, узнав, что музыкант был разочарован «публикой» и больше никогда не вернётся в Россию.

В 1998 году у моей семьи произошло очень важное для будущего событие. Бабушка познакомилась с Николаем Александровичем, который в будущем станет маминым отчимом и моим дедушкой. По словам мамы, знакомство бабушки и дедушки произошло так: «Бабушку пригласила коллега – твоя тётя Марина – на юбилей. Приезжает бабушка к ним в кафе, а там были твои дядя Вадим и Саша, а также дед. Она села рядом с твоим дедушкой, а у того жены не было, вот они и познакомились так. Спустя год сошлись, бабушка стала уезжать в его дом в деревне, иногда он у нас сидел».

Для мамы это было знаменательное событие, ведь впервые она почувствовала отцовскую любовь и заботу. Несмотря на то что маме уже было 14 лет, дедушка принял её как свою родную дочку. Самое главное то, что он нестрогий человек и способен принять многие вещи. Ни на меня, ни на маму он ни разу не повышал голоса. У мамы в 18 лет произошел маленький конфуз. Вместе с одногруппницами они собрались в нашей квартире, чтобы устроить вечеринку, в этот момент домой пришёл дедушка. Тогда мама подумала, что он бабушке расскажет об этом, но тот промолчал, сделав вид, что ничего не было. Позже он поговорил с мамой об этом без обвинений.

Девяностые годы завершились в моей семье хорошо. Финансовый кризис в семье закончился, бабушке и двоюродному деду стали регулярно выплачивать заработную плату, мама готовилась к окончанию школы, претендуя на золотую медаль. Бабушка нашла человека, который был готов остаться с ней на всю жизнь, а мама наконец-то обрела отца.

Заключение

В нулевых годах XXI века мама окончила школу и медицинский колледж, познакомилась с моим отцом, и в 2006 году родился я. К сожалению, в 2001 году умерла моя прабабушка, а в 2003-м – дед Гоша. Эти события сильно ранили маму и бабушку, но они нашли силы жить дальше. В 2003-м бабушка и дедушка заключили брак. В 2009 году мама устроилась на работу в Городскую клиническую больницу. В 2011 году родился мой брат Данил. В 2012-м мои родители поженились, а в 2013-м я пошёл в первый класс. В 2022-м умер мой прадедушка. А в 2024 году я окончил в школу и поступил в университет.

Сейчас наша семья живёт счастливо, мы не сталкиваемся с кризисами, всегда стараемся держать связь друг с другом. Иногда мы ссоримся, но без этого никуда.

Узнав у мамы и бабушки историю нашей семьи, я стал еще ближе к предкам. Они прошли тяжелый путь, но в конечном итоге справились со всеми трудностями. По рассказам я сумел понять, как всё менялось, но при этом мы оставались дружны. Надеюсь, так будет и дальше. Но это будет уже совершенно другая история.