Как отмечает С. Г. Воркачев, «в конкурентной борьбе в российской лингвистической литературе» с начала 90-х столкнулись «концепт», «лингвокультурема», «мифологема», «однако на сегодняшний день становится очевидным, что наиболее жизнеспособным оказался «концепт», по частоте употребления значительно опередивший все прочие протерминологические новообразования»[1].

В настоящее время именно концепт является ключевым понятием когнитивной лингвистики. Прежде всего дадим определение понятия «когнитивная лингвистика». Когнитивная лингвистика изучает язык как когнитивный механизм, играющий роль в кодировании и трансформировании информации. Становление когнитивной лингвистики связывают с трудами американских авторов Джорджа Лакоффа, Рональда Лангакера и ряда других. Материалом лингвокогнитивного анализа является язык, а цели такого исследования могут различаться – от углубленного исследования языка с помощью когнитивного категориально-терминологического аппарата до конкретного моделирования содержания и структуры отдельных концептов как единиц национального сознания.

Категория концептов фигурирует в исследованиях философов, логиков, психологов, культурологов, лингвистов. Приведем несколько определений понятия «концепт»:

1. Концепт – оперативная единица памяти, ментального лексикона, концептуальной системы и языка мозга, всей картины мира, квант знания.[2]

2. Концепт – идея, включающая абстрактные, конкретно-ассоциативные и эмоционально-оценочные признаки, а также спрессованную историю понятия[3].

3. Концепт – сущность понятия, явленная в своих содержательных формах – в образе, понятии и в символе[4].

4. Концепт – это представление о фрагменте мира[5].

Положение стало меняться с возникновением в 60-х годах современной лингвистической семантики, когда появились первые опыты лексикографического описания эмоциональной лексики. Сейчас исследователи всё больше убеждаются в том, что в языке закреплён бесценнейший опыт тысячелетий психологической и культурной интроспекции его носителей, данные которого по своей надёжности никак не уступают данным экспериментальных исследований. Проблема счастья, любви, добра и зла занимала людей ещё с античности. Различные концепции разрабатывались Аристотелем, Сенекой, Августином Блаженным, Фомой Аквинским. В Новое время его не оставили без внимания Гельвеций, Фейербах, Бентам, Милль. Своё суждение о любви высказывали практически все мыслители, занимавшиеся вопросами этики.

Что такое любовь? Любовь возможно понять как непосредственное, глубокое, чувство, предметом которого выступает человек. Любовь многогранна, ее описывают многие авторы в своих художественных произведениях. Далее проведем анализ концепта «любовь» на основе Ф.С.Фицджеральда «Ночь нежна». В этом романе автор рассматривает любовь как взаимоотношения людей в браке, Дик и Николь Дайвер, «любовь к замужней женщине» - Николь и Томми Барбан, «эротическую любовь» - Розмэри и Дик Дайвер, и т.д. Фицджеральд показывает психологическую сторону любви. Давайте проведем историко-культурный анализ этого концепта. Древние греки различали 4 вида любви: Эрос, Филиа, Агапэ, Сторгэ. Эрос – это восторженная влюбленность, телесная и духовная страсть. Ярче всего она запечатлелась в любовной лирике Катулла. Сравнивая с объектом исследования, такое чувство испытывала Розмэри к Дику Дайверу.

Пример: “I love him, Mother. I’m desperately in love with him—I never knew I could feel that way about anybody. And he’s married and I like her too—it’s just hopeless. Oh, I love him so!”[6] Так впервые Розмэри понимает, что влюблена в Дика Дайвера.

Филиа – любовь-дружба, именно она была возведена на высшую ступень в учении о любви Платона. Агапэ – духовная любовь, ближе похожа на материнскую любовь. Такие отношения были у Розмэри с ее мамой.

Пример: “I think you’re the most wonderful person I ever met—except my mother.”

Сторгэ – любовь-нежность, семейная любовь, «любовь без лихорадки, без сметения и безрассудства, мирная и чарующая привязанность», – говорил Прудон.

Говоря о романе «Ночь нежна» необходимо отметить, что автор выделяет две линии любви: «любовь мужчины к женщине» и «отклонение от нормальной любви», т.е. эротическая любовь отца к дочери. Говоря языком Фрейда, автор указывает на Эдипов Комплекс. Этот термин в психоанализ пришел из древнегреческого мифа о царе Эдипе.

Николь Уоррен страдает тяжелым душевным заболеванием, она заболела при обстоятельствах, которые тщательно скрывает ее отец, виновник несчастья. Несколько лет назад «нечаянно» соблазнивший девушку.

After her mother died when she was little she used to come into my bed every morning, sometimes she’d sleep in my bed. I was sorry for the little thing. Oh, after that, whenever we went places in an automobile or a train we used to hold hands. She used to sing to me. We used to say, ‘Now let’s not pay any attention to anybody else this afternoon—let’s just have each other—for this morning you’re mine.’” A broken sarcasm came into his voice. “People used to say what a wonderful father and daughter we were—they used to wipe their eyes. We were just like lovers—and then all at once we were lovers—and ten minutes after it happened I could have shot myself—except I guess I’m such a Goddamned degenerate I didn’t have the nerve to do it.” F. Scott Fitzgerald “Tender is the Night”

Анализ примеров показывает, какой разноплановой может быть «любовь». Далее рассмотрим этимологический анализ концепта «любовь»/ “love”.

Глагол любить по своему происхождению и форме – каузативный, т. е. означающий "вызывать в ком-то или чем-то соответствующее действие, заставлять кого-то или что-то делать это". По своей форме – любити – он в точности соответствует древнеиндийскому lobhauati – "возбуждать желание, заставлять любить, влюблять". Также возможно провести параллели к глаголу лыбнуться, корни которого мы находим и русском языке: у-лыбнуть (обмануть), у-лыбнуться (пропасть), лыбить, лыбиться, у-лыбиться, "улыбаться". В значении этого русского глагола видны компоненты "обмануть", "исчезнуть", которые можно объединить в одном – "сбить со следа". Такой в точности семантический компонент представлен в древнеиндийских глаголах, которые совмещают два значения - "заблудиться, сбиться с пути, прийти в беспорядок" и "жаждать чего-либо".

Глагол лъбнуть в такой форме долго не существовал, а стал по форме приближаться к другому глаголу – льнути, лнути, лнуть "льнуть телом и душой к кому-либо". Словарь Д. Н. Ушакова определяет его так: "Испытывая нежное, дружеское влечение, стремится быть ближе к кому-либо". Каузативный глагол любить, покинув свое исходное место и значение (вызывать любовь, влюблять), занял место глагола лъбнуть и, в сочетании с приставкой по-, принял его значение – "впасть в состояние любви, полюбить". Глагол лъбети "пребывать в состоянии любви, влечения к чему-либо или кому-либо", сохранялся дольше в виде любети. С приставкой у- он означал " понравится, полюбиться". Улюбити был активным глаголом действия "полюбить кого-либо, что-либо", а улюбети глаголом неактивного состояния "понравится, полюбиться. Фонетическое сходство любити и любети способствовало тому, что последний по форме и семантике как бы влился в первый. Таким образом, глагол любить занял место остальных глаголов и вобрал в себя их значения, были стерты смысловые различия. Семантика старого глагола состояния проступает в причастии на -имъ, которое сохраняет свое исконное не пассивное, а медиальное значение, т. е. Значение действия, совершающегося "для себя", "внутри себя". Так, старославянское лежимъ буквально "лежимый" значит не "укладываемый", а лежащий; подобно этому любимъ значит не только "любимый", но и "любящий". В старославянском языке оно могло быть формой только глагола любити, а в древнерусском - формой как любити, так и любети; у этого причастия, как и у глагола, к тому же сохранялось старое управление - дательный падеж, указывающий на стремление к цели, вместо внимательного.

В целом, нужно сказать, что глагол, как бы не касаясь существа концепта, оформляет отношения действий с концептом, и поэтому на первый план выходят материальные отношения. Так, "улыбка", "улыбнуться" становится действием-ответом на "возбуждение любви", а греческое слово от того же корня как пассивное причастие означает не чувство, а тело – продажную женщину, блудницу.

Слабости глаголов в русском языке отвечает как бы слабость или не выраженность самого концепта. В народном быту вместо люблю говорят жалко, жалею (кого). Жалеть - глагол того же спряжения, что древнерусское любети, но передает не само чувство любви, а физическое ощущение от него, его след в душе: жалеть - от того же корня, что жалить. Опять-таки и при этом способе выражения концепт "Любовь остается не затронутым и не выраженным, на него лишь извне, по внешним признакам намекается.

К существу концепта приближается, насколько это возможно, не глагол, а имя – древнерусское любъ. Это слово может выступать и как имя прилагательное любъ, люба, любо "милый, милая, милое", и как наречие: любо "мило, хорошо", и как существительное – имя любви, "любось" – любы или любо.

Как существительное древнерусское слово любо воспроизводит древнейший индоевропейский способ образования абстрактных имен чувств, качеств и т. п. - без всяких суффиксов от прилагательных, так, например, в латыни: verum "истина", по форме просто прилагательное среднего рода "истинное, верное". Позднее в истории каждого отдельного языка эти первичные имена заменяются суффиксальными - латинское veritas, русское любы, любовь.

Что означал сам корень люб-?

Ближайшую и единственно точную параллель к славянскому дает готский язык, где имелось прилагательное liufs "милый, любимый" и производные от того же корня. Однако это качество было лишь одним из значений данного корня. Косвенным образом, по семантическим следам восстанавливают еще два значения: "надежный", готское ga-laubjan "верить"; "ценный", готское ga-laufs; все эти значения как бы совмещены в древне-верхне-немецком ga-laub "возбуждающий доверие, приятный". Плюс значение в современном немецком glauben "верить", Glaub муж. "вера" (в том числе и в христианском смысле).

Эти семантические признаки указывают на то, что концепт "Любовь" развивался по той же семантической модели "взаимных отношений двух лиц". В зеркале языка "Любовь" представляется как результат попеременной инициативы, "круговорота общения".

Действительно, его можно найти в русской и английской языковых моделях этого чувства – в концепте "Нравится". Это более точно выражается словами "подходят, начинают подходить друг к другу" – здесь перед нами элемент сравнения.

В точности такой же элемент мы находим в английской модели I like her (him) "Она (он) мне нравится", даже по буквальному, этимологическому, смыслу слова - "Я подобен ей (ему)". Отличие от русской модели лишь в том, что (Я) представлен здесь более активным – в субъектной, а не в объектной форме. Но элемент сравнения подчеркнут определеннее. Глагол like "нравится, любить" по происхождению то же самое слово, что like "подобный". Предшествовали им исторически древнеанглийское lician "нравится", готское leikan с тем же значением основаны на словах со значением "тело, плоть" – обще-германское lika, древнеанглийское lic, средне-верхне-немецкое lich, современное немецкое leiche женского рода "труп", от которых происходят прилагательное со значением "подобный" в английском языке. 

Компонент "подобие" внутри концепта "Любовь" выступает не в статичном, а в динамичном плане, – скорее как уподобление друг другу, чем просто как "подобие". Это отражено в русском влюбить (в себя), "заставить любить".

Резюмируя, следует сказать, что внутренняя, языковая форма концепта "Любовь" складывается из трех компонентов:

– "взаимное подобие" двух людей;

– "установление, или вызывание этого подобия действием";

– осуществление этого действия, или, скорее, цикла действий по "круговой модели".

Концепт «Любовь» пересекается с концептами "Слово" и "Вера" через общий им структурный принцип – "круговорот общения" двух человеческих существ, в процессе которого передается некая "плотная сущность".

Целая группа концептов "Любовь", "Вера", "Воля" пересекается с другой группой – "Страх", "Тоска", "Грех", "Грусть"; связи двух групп служит концепт "Радость". В "Радости" есть семантический компонент "Забота", этот компонент как периферийный проходит в обеих названных группах. В результате любовь предстает и как нечто отдельное от человека, нечто, что можно хранить и лелеять.

Таким же предметом заботы и охранения оказывается и человек-объект любви. Но человек делается таковым не в силу какого-либо материального качества ("proprium" – если использовать латинскую терминологию учения Аристотеля), а в силу приобретенного человеком качества относительного, как существа, в котором поселилась перемещающаяся "плотная сущность" – Любовь.

В заключении хотелось бы сделать выводы:

1. Семантический анализ текста по психолингвистической схеме имеет 3 этапа: мотивация и замысел, осуществление плана, сопоставление реализации с замыслом.

2. Основным предметом исследований выступает концепт. Этот термин обладает «слоистой» структурой, в каждом из его слоев репрезентирован тот или иной тип информации. Именно концепт является ключевым понятием когнитивной лингвистики.

3. Концепт «любовь» был рассмотрен с точки зрения этимологии, истории, лингвистики. Мы старались провести этимологический анализ, историко-культурный, семантико-когнитивный. В итоге можно сказать, что любовь бывает разной, например Ф.С. Фицджеральд в своем романе «Ночь Нежна» рассматривает 4 вида любви: Эрос, Филиа, Агапэ, Сторгэ (Мифы Древней Греции).

4. По итогам исследования был составлен мини словарь по психолингвистике на основе F.S. Fitzgerald “Tender is the Night”, который содержит около 13 словарных статей.

Библиографический список

1. Арутюнова Н. Д. Аномалии и язык (к проблеме «языковой картины мира») // Вопросы языкознания. – М., 2000. – № 3. 
2. Арбекова Т.И. Лексикология английского языка. – М., 1977.
3. Арнольд И.В. Лексикология современного английского языка. – М., 1989.
4. Акишига А.А. Лингвострановедческий словарь. – М., 1991 г.
5. Аверинцев С. С. К истолкованию символики мифа о Эдипе (Конспект. В книге: Античность и современность. М., 1972, с. 90-102)
6. Бенвенист Э. Общая лингвистика. – М., 1994.
7. Бабенко, Л.Г. Лингвистический анализ художественного текста / Л.Г. Бабенко, Ю.В. Казарин – М.: Флинта, Наука, 2003. – 495с.
8. Бруннер К. История английского языка. – М., 1956.
9. Вежбицкая А. Понимание культур через посредство ключевых слов. – М.: Языки славянской культуры, 2001.
10. Воркачев С.Г. Сопоставительная этносемантика телеономных концептов «Любовь» и «Счастье». Русско-английские параллели. Монография. – Волгоград: Перемена, 2003.
11. Воркаче.в С.Г. Любовь как лингвокультурный концепт. Монография – М.: Гнозис, 2007
12. Войнова Е.А. Лексикология современного английского языка. – М., 1991.
13. Волина В.В. Занимательный этимологический словарь. – М., 1996
14. Введенская Л.А. Этимология: учебное пособие – Ростов н/Д: Феникс, 2008. – 338.
15.  Гийом Г. Принципы теоретической лингвистики. – М., 1992.
16. Гринев С.В. Введение в терминоведение. – М.: Московский лицей, 1993. – 309с.
17. Гинзбург, Хидекель. Лексикология английского языка. – М., 1981.
18. Гак В.Г. Языковые преобразования. – М., 1998 г.
19. Глухов В.П. Основы психолингвистики: учеб.пособие для студентов педвузов – М.: АСТ: Астрель, 2008. – 351
20.  Дронова Л.П. Исторический и ареальный аспект концепта «любовь» // Сравнительно-историческое исследование языков: современное состояние и перспективы. – М., 2003. – С. 49 – 51.
21.  Дронова Л. П. Прилагательное благой в историко-культурном контексте / Л. П. Дронова // Известия Уральского государственного университета. – 2005. – № 39. – С. 175-190.
22. Диахроническое описание языка // Современные парадигмы лингвистики: традиции и инновации. – Волгоград, 2005. – С. 433-452.
23. Донских О. А. Рефлексия над языком в историческом контексте // Проблемы рефлексии. – Новосибирск, 1999.
24. Даниленко В.П. Русская терминология. – М.: Наука,1977-245с.
25. Девкин В.Д. О «несерьезных словарях» // Сб. «Лексика и лексикография» Вып. 10 М., 1999 г.
26. Девкин В.Д. Словари, которые не напечатали // «Вопросы языкознания», №1,-2001. с. 85-96
27.  Залевская А.А. Психолингвистический подход к проблеме концепта. Методологические проблемы когнитивной лингвистики: Сб. науч. тр. Под ред. И. А. Стернина. - Воронеж: ВГУ, 2001
28. Зубкова Е.А. О системном подходе к изучению языка: (диахронический аспект) // Слово в его истории и функционировании. - Уфа, 2003. – С. 165-168.
29. Казакова Т.Е. Синхрония и диахрония в теории словообразования: лингводидактический аспект // Пространство и время в языке, язык в пространстве и времени. - Тюмень, 2005. – С. 147-154.
30. Карасик В.И., Слышкин Г.Г. Лингвокультурный концепт как единица исследования. Методологические проблемы когнитивной лингвистики: Сб. науч. тр. Под ред. И. А. Стернина. - Воронеж: ВГУ, 2001.
31. Караулов Ю. Н. Лингвистическое конструирование и тезаурус литературного языка. - М., 2001.
32. Любезнова Н.В. Синхроническое и диахроническое изучение языка // Философия и образование: интеллектуальные традиции и новации. - Саратов, 2004. - Вып. 3. - С. 113-120.
33. Маковский М. М. Сравнительный словарь мифологической символики в индоевропейских языках: Образ мира и миры образов. М., 1996.
34. Маковский М.М. Язык – Миф – Культура. – М., 1996 г.
35.  Нефедова Л. А.  Слово, высказывание, текст в когнитивном, прагматическом и культурологическом аспектах: сб. ст. участников IV междунар. науч. конф., 25-26 апр. 2008 г., Челябинск. Т. 1 / [редкол.: д.филол.н., проф. Л. А. Нефедова (отв. ред.) и др.] – Челябинск: ООО «Издательство РЕКПОЛ», 2008. – 618 с.
36. Основы психолингвистической презентации сверхнормативного поведения в художественной литературе // Психолингвистические и лингвистические аспекты исследования и интенсивного изучения иноязычной личностно-ориентированной фразеосемантики // Сборник научных трудов. - М.: МГОУ, 2004.
37. Особенности презентации психолингвистических личностных аспектов в современной литературе // Проблемы теории языка и переводоведения // Сборник статей № 5. - М.: МГОУ, 2005.
38. Психолингвистические и лингвистические аспекты исследования и интенсивного изучения иноязычной личностно-ориентированной фразеосемантики // Сборник научных трудов. - М.: МГОУ, 2004.
39.  Попова З.Д., Стернин И.А. Очерки по когнитивной лингвистике. – Воронеж: Изд-во ВГУ, 2001
40. Поповская Л.В. Лингвистический анализ художественного текста в вузе: учебное пособие для студ.филол.фак-тов. 2-е изд., доп. И перераб. – Ростов – на – Дону: «Феникс», 2006. – 512с.
41. Попова З.Д. Когнитивная лингвистика – М.: АСТ: Восток – Запад, 2007. -314
42.  Райгородский Д.Я. Психология и психоанализ любви. Учебное пособие для факультетов психологии, педагогики и социальной работы. - Самара: Издательский Дом БАХРАХ-М. 2002. - 688 с.
43. Слобин Д., Грин Дж. Психолингвистика. – М., 2003.
44.  Стернин И.А.  Методологические проблемы когнитивной лингвистики: Научное издание, – Воронеж: ВГУ, 2001.
45. Стернин И. А.  Методика исследования структуры концепта. Методологические проблемы когнитивной лингвистики: Научное издание /Под ред. И. А. Стернина. - Воронеж: ВГУ, 2001
46. Суперанская А.В., Подольская Н.В., Васильева Н.В. Общая терминология. Вопросы теории. – М.: УРСС, 2003. – 212 с
47. Фрейд З. Введение в психоанализ. Лекции 1-15. СПб., Алетейя СПб, 1999
48. Фромм Э. "Мужчина и женщина"
49. Фромм Э. "Искусство любви";
50. Фицджеральд Ф.С. «Ночь Нежна», пер. с англ. Е Калашниковой,-М.:АСТ Москва: Хранитель,2007. – 413
51. Fitzgerald F.S. «Tender is the Night” 1957
52. Маковский М. М. Историко-этимологический словарь английского языка. М., 1999
53. Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. М., 1998
54. Словарь новых слов русского языка (1950-1980) / Ред. Н.З. Котелова. Спб. 1995 г.
55. Словарь структурных слов / Ред. В.В. Морковкин М., 1997.
56.  Macmillan. English dictionary for advanced learners. International Student Edition. Macmillan Publushers Limited 2002/ Bloomsbury Publishing Pls 2002.
57.  Webster – Webster’s Third New International Dictionary of the English Language Unabridged. Springfield, Mass.: Merriam-Webster, 1993.