– Николай Иванович, 10-11 декабря в Новосибирске прошла конференция «Развитие специализированного инженерно-технического образования в современной школе». Запомнилось Ваше выступление на пленарной части конференции, посвященное основным принципам организации инженерного образования. Поскольку в настоящее время этот вопрос является очень актуальным, хотелось бы обсудить его с Вами более подробно.

Вы уже почти 10 лет возглавляете Специализированный учебно-научный центр Университета (СУНЦ НГУ), который известен еще как физико-математическая школа НГУ, но при этом не оставляете свою научную работу и руководите лабораторий моделирования Института теплофизики им. С.С. Кутателадзе. Является ли такое совмещение исключением или, напротив, правилом, к которому следует стремиться?

– В физико-математической школе все преподаватели должны быть одновременно работающими научными сотрудниками. Это принцип нашей школы. Наставником может быть только тот, кто сам прошел этот путь, а иначе он просто начетчик. Здесь знания получают из первых рук, а не через книжку. Реплика сильно отличается от оригинала. У нас знакомят с самим процессом получения знаний. Какие ошибки могут быть сделаны на этом пути. Только ученый может полностью представить, какой это путь, а это очень важно, поскольку открыть новое можно, только впитав в себя этот опыт. И это то, что невозможно передать через книгу – только из рук в руки. Этот принцип действует во всех физико-математических школах, поскольку их создавали реальные ученые. У нас – Михаил Алексеевич Лаврентьев, Алексей Андреевич Ляпунов, Андрей Михайлович Будкер. В Москве – Андрей Николаевич Колмогоров, Исаак Константинович Кикоин. В Ленинграде – Александр Данилович Александров. Все они крупные ученые, заботившиеся о будущем, и они решили отдать часть своей жизни служению детям. У Андрея Николаевича Колмогорова была такая жизненная доктрина – человек тем более талантлив, чем он ближе к ребенку по возрасту. Самый идеальный вариант, в его представлении, – это ученый, сохранивший мироощущение четырех-пятилетнего ребенка. Сам себя он оценивал на 8-10 лет. И в этом заложен огромный смысл. Потому что дети открыты, они воспринимают мир целостно. А с возрастом человек обрастает ракушками и закрывается, начинает воспринимать мир через щелку своего бронетранспортера, в котором он сидит в полной защите от внешних воздействий. А когда человек открыт, когда он получает, я бы сказал, Божественную энергию, тогда у него и возникают глубокие результаты.

Для того чтобы идти к детям, надо их любить, в первую очередь. Но не каждый человек, к сожалению, может любить. Нужно открыться, быть ближе к детям, вот тогда и появляется любовь.

– Что для Вас значит слово инженер?

Для меня инженер – это созидатель, это тот, кто созидает и конструирует новое. И этимология этого слова такая. Инженеры – это люди, создающие новую материализованную реальность и, конечно, эта новая реальность создает новое качество жизни и новые социальные отношения. Теоретик тоже может быть созидателем и творцом. Он работает в идеальном мире с идеальными объектами, формами, при помощи которых создает новое. Но чистых теоретиков, как таковых, нет даже в математике. Есть известное высказывание Владимира Игоревича Арнольда: «Математика – это экспериментальная наука».

«Эта экспериментальная наука – математика – составляет часть естествознания и физики. Разница только в окончательности выводов и в цене экспериментов. В физике эксперименты стоят, как правило, миллионы долларов, а в математике – единицы рублей».

В.И. Арнольд

Есть такое определение науки: наука – это то, что человеку никогда не понадобится. Вот тогда это «чистая» наука. Если же появится возможность ее применения, то она будет уже испорчена – она станет «прикладной». Но вот так получается, что даже самая «чистая» наука обязательно находит свое практическое применение. Почему? Да потому, что она имеет содержание.

– Специализированное школьное физико-математическое образование начинает свою историю с августа 1963 года, когда были открыты четыре физико-математические школы (ФМШ) при университетах в Москве, Ленинграде, Киеве и Новосибирске. В этих школах готовили не только специалистов для фундаментальной науки, но и будущих инженеров. Основатель Сибирского отделения наук, академик Михаил Алексеевич Лаврентьев уделял инженерной подготовке очень большое внимание. Для этого при Институте гидродинамики был открыт Клуб юных техников (КЮТ), а в самой физико-математической школе существовали технические классы. Не следует ли нам сейчас при обсуждении вопросов специализированного инженерного образования обратиться к уже существующему опыту? И какие особенности специализированного образования Вы могли бы отметить в настоящее время?

– Что касается инженерного (технического) образования, в то время, когда создавалась физико-математическая школа, была популярна концепция политехнического образования (политехническая школа). Это был тренд во всем Советском союзе, и эта концепция очень многое дала. Я считаю, было очень правильно, когда ребята в школе приобщались к реальным производственным процессам и могли что-то делать своими руками. В то время было необходимо вырастить новую научно-техническую интеллигенцию, был запрос от военно-промышленного комплекса. И ФМШ были созданы под эту задачу, был запрос на талантливых ребят. И не случайно постановление Совета министров о создании специализированных школ было подписано генералом Дмитрием Федоровичем Устиновым. Сейчас политехническая школа ушла в небытие: пытаются что-то делать, в моде робототехника, а не те политехнические навыки. Это современный этап, наверное, хотя он довольно ограниченный по сравнению с тем, что было тогда. Но основное правило остается – успешное техническое образование возможно только при наличии серьезного базового образования. В противном случае все рискует превратиться в игру.

Основной недостаток существующих сейчас специализированных классов – это невыполнение принципа – наука из первых рук. Опять реплика, опять копия. У нас же реиндустриализация, инновации – нам нужны инженерные кадры, нужно инженерное образование. Открываются специализированные классы, там должно быть что-то инженерное. А что инженерное? Что можно пойти купить в магазине – то и будет там инженерное. Но это же игрушки. Наука из первых рук, инженерное искусство из первых рук – это как раз то, что невозможно изложить в книгах, пособиях. Чтобы грамотно поставить задачу, необходимо иметь собственный реальный опыт научной, инженерной деятельности, полученный ценой многих ошибок и неудач.

– Бытует мнение, что НГУ не готовит инженеров. Для этого существуют технические вузы, а задача НГУ – готовить кадры для фундаментальной науки. Как Вы прокомментирует подобный тезис?

– Да, в университете нет выпускающих инженерных специальностей, за исключением факультета информационных технологий, но если говорить не о специальности, а об инженере как созидателе, то, безусловно, любой физик-экспериментатор создает экспериментальную установку, а каждая установка уникальна. Поэтому инженерные навыки у ребят появляются, когда они работают в научно-исследовательских лабораториях. Да, им не читают инженерные курсы, но, поскольку их научили учиться, они осваивают их самостоятельно. В результате из наших выпускников получаются выдающиеся инженеры. Декан физфака Александр Евгеньевич Бондарь говорит: «А зачем нам готовить инженеров – наши физики могут все». Но в современных условиях это дорого, чтобы физик, попав на производство, например, получал там навыки в течение 3-4 лет, просто потому, что вовремя ему их не дали. Очень важно, чтобы смолоду, как можно раньше, ребенок, молодой человек, студент, молодой специалист этими навыками уже владел. Поскольку время, необходимое для освоения навыков, растет с возрастом по экспоненте. Если ребенку надо 15 минут, то пятидесятилетнему – 15 дней. Инженерное образование важно не только для тех, кто будет работать инженером. Вот, например, менеджер, управленец. Если он не понимает те процессы, которыми он собирается управлять, то это может привести к катастрофе. В Советском союзе это давали каждому, поскольку была политехническая школа для всех.

– Какими качествами должен обладать современный инженер-исследователь?

– Перед инженером всегда стоит конкретная задача. Он должен в определенный срок при помощи определенных ресурсов ее решить. Он не может подобно ученому разбираться в природе явления неопределенное время. Инженер-исследователь должен иметь серьезную фундаментальную подготовку. Он должен не только понимать процессы, но и уметь ими управлять. Ему требуется познания не только в технической области. Он должен иметь экономические навыки, уметь организовать работу в коллективе и т.д. И тут возникает серьезное противоречие. Поскольку невозможно знать все, а знать немного обо всем – это дилетантство. Профессионализм инженера-исследователя заключается в том, что он должен найти нужное решение, он должен уметь определять главное и привлекать необходимых специалистов для решения задачи.

– Современный инженер должен сочетать глубокое знание фундаментальных дисциплин (математики, физики, химии) с умением работать на станках, хорошим знанием компьютера, навыками конструирования, познаниями в радиоэлектронике. Но школьная программа ограничена. Даже если использовать дополнительные и элективные часы, все равно будет мало. Как же тогда готовить инженера?

– Ребенок или студент должен приобретать ряд компетенций самостоятельно. Вот, например, нужно сделать изделие. Какую-то часть надо выточить на токарном станке или подобрать материал с определенными свойствами. И это надо сделать самому. Главное, чтобы человек мог самостоятельно учиться. Невозможно дать все компетенции, но есть одна самая главная – способность обучаться. И необходима серьезная базовая подготовка, позволяющая ориентироваться, принимать верные решения – где, чему и как подучиться. Инженер-исследователь становится профессионалом. Он обладает ровно теми компетенциями, которые необходимы для того, чтобы сделать определенное изделие. А приобрел он их в процессе создания изделия, самостоятельно. Невозможно разработать полный обучающий инженерный курс. Технологии настолько разнообразны и так быстро меняются, что даже сделать полный обзор зачастую не получится. Поэтому надо научить учиться и дать базу, чтобы учащийся твердо стоял на ногах.

– В последнее время стали быстро развиваться различные формы вовлечения школьников в техническое творчество через систему дополнительного образования. Открываются ЦМИТы (центры молодежного инновационного творчества), детские технопарки, кванториумы, оснащенные хорошим современным оборудованием. Как, на Ваш взгляд, можно наиболее эффективно использовать подобные ресурсы?

– Да, сейчас можно многое увидеть, многому научиться, но существует другая опасность – это поверхностное знакомство с теми или другими компетенциями. Чтобы освоить что-то всерьез – надо много вложить. Если ученик выточил колесико на токарном станке – это еще не означает, что он стал токарем. Он просто получил представление о работе токаря и не более. Но погрузившись в эту работу, он знакомится с основными принципами, узнает, кто и чему может его научить. Наша задача заинтересовать процессом созидания, чтобы появилось понимание того, что сделать можно, и это здорово.

– Что Вы могли бы пожелать тем, кто решился заняться школьным специализированным инженерно-техническим образованием?

– Быть открытым. Инженеру, чтобы что-нибудь создать, надо что-то найти. А чтобы что-то найти, надо уметь видеть, а чтобы видеть – надо быть открытым. Если ты закрыт, ты ничего не увидишь. Это относится и к науке, и к инженерии. Самое важное качество – быть всегда открытым, услышать слово, принять новое, быть постоянно готовым к этому. Дети открыты в силу своего возраста, и надо сохранить эту открытость на всю жизнь, только тогда и будет возможно созидание.

– Спасибо, Николай Иванович!

Интервью записал Якушкин С.В.